Золотая рыбка для мажора
Шрифт:
Долго под душем не стою, мне не терпится скорее увидеть Гришу и поцеловать его ямочку на щеке, сказать спасибо за всё.
Вытираюсь, наматываю на голову полотенце, накидываю халат и спешу на трассу, но не дохожу. В кухне-гостиной хлопочет…
Лена!
Накрыла завтрак на одну персону и освобождает холодильник от продуктов.Я в первый момент ничего не понимаю. Стою, хлопаю на неё глазами.
— А где Гриша? — вырывается у меня, когда Лена меня замечает.
— Уехал рано. Велел принести сюда твою сумку с вещами, — она кивает на диван в гостиной, где
Меня как будто кто-то под дых бьёт. Настроение меняется настолько резко, что даже мутит. Нет, я не думала, что Гесс на мне скоро женится, но вот так кинуть… Мне хочется срочно присесть куда-то, а ещё — провалиться сквозь землю от стыда перед Леной.
— Я… Мы… — пытаюсь хоть как-то оправдать свой внешний вид.
— Да перестань, Рит. Что я, не понимаю? — отмахивается она понятливо. — Нашла возможность подзаработать — молодец! А я не из болтливых, так что не парься!
Я тру ладонями лицо. Это какой-то кошмар наяву. Как робот, негнущимися руками беру сумку, пакеты, сгребаю в охапку вещи и иду обратно в спальню Гесса.
По пути вспоминаю про телефон. Кажется, он лежит в кармане куртки. Надо вызвать такси, чтобы убраться отсюда. Звонить на работу и требовать машину я ни за что не стану.
Бросаю всё на кровать и лихорадочно роюсь в карманах куртки. Ура! Телефон действительно там. Оживляю экран — зарядки двадцать процентов, — но вижу, что у меня на нём куча сообщений. И первое от банка: на ваш счёт зачислены средства…
Миллион!
Гесс перечислил мне обещанный миллион! При других обстоятельствах я бы скакала сейчас до потолка… но это при других. При сложившихся — эти деньги меня мало радуют. Закусываю губу, чтобы не разреветься. Открываю другое сообщение, а оно от Гесса. Сажусь на кровать, делаю звук тише — вдруг Лена услышит — и включаю.
— Доброе утро, солнечная зая! — бодрым голосом говорит Григорий. — Я уехал домой. Не спалось, и решил уже разделаться с долгом. Изображаю из себя греческого бога у Богдана. На парковке тебя ждёт машина, но ты можешь оставаться в «Гладях» на весь день, оплачено! Ты была великолепна, зай, — понижает голос до интимного мурчания Гесс, — я бы повторил.
Роняю телефон ослабевшими руками на покрывало, моргаю, прогоняя настойчивые слёзы — они так и норовят вылиться из моих глаз.
Вот вроде бы он ничего такого обидного не сказал, а у меня будто сердце разбилось. Вскакиваю. Нет, я не буду отдыхать до вечера в поместье! Я прямо сейчас поеду в «Созвездие» и уволюсь!
Пытаюсь трясущимися руками вытащить из сумки чистое белье, засунуть пакет с нарядом и форму — её же сдать придётся — и одновременно решаю, что надеть. Вчерашние джинсы с футболкой или же одежду, в которой приехала в пятницу? И тут до меня доходит! А ведь моих вчерашних трусиков нигде нет! Ни в пакете с формой и нарядом, ни в стопке собранной с пола одежды. Нет их! Нет! Выбегаю в гостиную, заглядываю под диван, кресла и тумбочки. Мчусь в
У меня внутри все холодеет, и разбитое сердце в момент перестает кровоточить — оно замерзает от холодной ярости. Ну, гад кобелинистый! Я тебе устрою коллекцию заячьих трусов!
Я со скоростью пожарного надеваю форму и даже цепляю на грудь бейдж. Подхватываю сумку, которую с трудом застегнула — одежды-то прибавилось, — и, злобно вдавливая каблуки в пол, стучу ими в сторону парковки.
Машину, на которой ездила прикидываться невестой любителя зайчатины, замечаю сразу. К счастью, и знакомый водитель находится рядом. Он любовно натирает тряпочкой блестящий чёрный бок своего места работы и насвистывает весёлый мотив.
— Здрасти, — бурчу, заставляя его оторваться от крайне увлекательного дела, и распахиваю заднюю дверь. Закидываю туда сумку и командную: — в «Созвездие».
Водитель не говорит ни слова. Молча занимает свое место и везёт меня на работу. А я продолжаю кипеть. Всю дорогу я ругаю Гесса — это перво-наперво — за то, что он такой чёрствый и жестокий козёл. Что так легко топчется по чужим чувствам и самооценке.
Во вторую очередь кляну Вязьмина — за то, что он эгоистичный аферист и втянул меня в свои игрища.
Ну и в третью, я ругаю себя — за эту горячую реакцию. Призываю плюнуть на произошедшее и растереть, но не выходит. Умом понимаю, что надо просто написать заявление и уехать к маме, а душа требует возмездия. Ну или хотя бы оставить последнее слово за собой.
На таком эмоциональном взводе дорога пробегает незаметно, и вот я уже поднимаюсь с подземной парковки «Созвездия» на ресепшен и решительно иду к Михаилу. Сегодня наша смена.
— Маргарита? — удивляется он. — Вы сами добирались?
— Нет, — говорю отрывисто, — с водителем Гесса. Он у себя?
Я знаю, что дома его нет — ну если не соврал, конечно. У меня есть план, и я ему следую.
— «Созвездие» не покидал, а что?
— Он забыл кое-что важное в коттедже. Отдать хотела.
— Минуту, — Михаил набирает квартиру номер сорок и слушает какое-то время гудки. — Нет его. Вышел, наверное. Оставь, я передам.
За нами наблюдает вся смена, но я даже не смущена. Я не в том настроении.
— Не могу. Это личная вещь, боюсь, ему не понравится, — я непреклонна и деловита. — Давайте ключ, я отнесу вещи в квартиру Гесса и его верну.
То ли я разговариваю каким-то особенным тоном. То ли старший менеджер не видит в моей просьбе ничего особенного, но ключ я получаю.
Гесса в квартире, ожидаемо, нет. Прохожу, и любопытство на какое-то время вытесняет злость. На короткое время. Я быстро прихожу в себя, и дизайнерский ремонт начинает меня раздражать идеальностью и шиком. Вот! В этом весь Гесс! Они — богатеи эти — могут позволить себе абсолютно всё, и из-за этого перестают считаться с чувствами других людей. Гесс наверняка думает, что раз заплатил мне миллион, может делать что угодно!