Золотая ветвь

Романова Галина Львовна

Сейчас дети учились некоторым жестам, которые при случае могли заменить заклинания — в тех случаях, когда произносить что-либо вслух было опасно. Устроившись на подушках и низких скамеечках, мальчики и девочки водили руками, подражая Видящей, а Ласкарирэль время от времени поправляла некоторых:

— Это движение мягче… еще мягче. Представь, что гладишь спящего котенка и не хочешь его разбудить!.. А ты попробуй, отставь мизинец — сразу все получится! Вот, видишь?

Дети старались, и в воздухе уже начали мелькать искры и запахло цветами — знак того, что ученики почти

достигли результата.

Внезапно медиум Видящей, самый старший и самый опытный ученик, вскочил на ноги:

— Сюда идут! Мужчины! С оружием!

Урок был забыт. Дети принялись разбирать лютни и свирели, вытаскивать из-под подушек спрятанные книги и вышивание. К тому моменту, когда лорд Шандиар распахнул дверь, все выглядело так, словно тут собрались просто дети, которые коротали время за игрой на музыкальных инструментах и другими полезными занятиями. Заодно развлекали знатную даму. При виде лорда Наместника все, кто сидел, поспешили встать. Мальчики прекратили играть и склонились в поклоне.

Вместе с лордом Шандиаром явились четверо рыцарей и две Видящие высокого ранга. Они вышли вперед, поудобнее перехватывая посохи.

— Добрый день, милорд, — кивнула Ласкарирэль, как самая знатная в компании. — Что вас привело сюда?

— Дело чрезвычайной важности, миледи, — так же церемонно откликнулся Наместник. — Это касается вас.

— Меня?

Видящие одновременно сделали к ней шаг:

— Ты должна последовать с нами.

— Куда? Зачем?

— Обстоятельства, — вздохнул Наместник, — слегка изменились. Отныне ты слишком ценна, чтобы принадлежать самой себе. Ты и твой ребенок принадлежите всему нашему народу. И тебе не место здесь.

— А где мое место?

— В надежном месте, — ответили Видящие. — Под охраной. До тех пор, пока не родится наследник.

— Это только на время беременности. — Лорд Шандиар подошел и взял свояченицу за локоть. — Потом ты вернешься сюда или в дом к своей матери. Сможешь начать новую жизнь… Даже выйти замуж!

— Но я уже замужем! — Ласкарирэль показала кольцо. — Хаук…

— Не думай о нем! — резко воскликнули волшебницы, нацелив на нее навершия посохов. — Его больше не существует для тебя! Как и для всех нас…

Ласкарирэль покачнулась, и Наместник подхватил ее, чтобы молодая женщина не упала. Лицо ее залила бледность.

— Он умер? — прошептала она.

— Считай, что так! — отрезали волшебницы. — Он сделал свой выбор. Твой ребенок отныне только твой. У него больше нет отца. Он принадлежит нам всем и сразу после рождения будет объявлен Возрожденной Золотой Ветвью и королем Радужного Архипелага!

Ласкарирэли показалось, что она сходит с ума. То, что она услышала, не укладывалось у нее в голове. Видящие правильно оценили ее чувства.

— Было предсказано, что одна из Видящих однажды сама придет к Золотой Ветви, — провозгласили они. — Судьбе было угодно, чтобы ею оказалась ты. Твоя задача теперь — возродить Золотую Ветвь, и ты сделаешь это в надежном месте под надежной охраной.

— Твои вещи уже собраны, дорогая, — мягко шепнул Наместник. — Твои мать и

брат уже все знают. Сейчас ты попрощаешься с ними и отправишься туда, куда тебя проводят Видящие.

— Но я не хочу уходить! — Ласкарирэль вцепилась обеими руками в спинку кресла. — Я — жена Хаука…

— Больше не жена!

Наместник вдруг схватил ее, силой разжал сведенные в кулак пальцы и сорвал кольцо, вышвырнув его в окно. Потом толкнул Ласкарирэль в объятия волшебниц. Два сверкающих навершия волшебных посохов уперлись эльфийке в лицо. Сопротивляться было бесполезно. Ласкарирэль успела почувствовать обволакивающие ее волны чар.

«Хаук! Я этого не хочу!» — успела подумать она прежде, чем разум оставил ее.

— Так вы уверены, что с ними все будет в порядке? — в который раз повторил Рехт.

— Мы же дали вам клятву, — в который раз повторили ему.

— Рехт, это же мои родители! — устало вздохнул Галадар. — Я им верю!

— А я — нет! — отрезал тот. — Это — светловолосые… Хаук, да скажи ты ему!

Тот только покачал головой. Последние несколько дней он как бы отрешился от мира. Впервые в жизни ему предстояло сделать выбор. До этого он всегда поступал согласно приказам и законам. Но так уж получилось, что самим своим существованием он нарушил добрую половину орочьих обычаев и теперь должен сам выбирать свой путь. Что делать — он не знал и напряженно размышлял. Поэтому только пожал плечами и тихонько зарычал сквозь стиснутые зубы. Эльфы как по команде отпрянули, хватаясь за руки.

Двое суток назад Галадар привел их смешанный отряд в свой родовой замок, стоявший на самой границе Нефритового Острова. Его родители были шокированы — за день до того пришел приказ от лорда Эльгидара считать их сына погибшим при попытке к дезертирству, — но тем не менее приняли странных друзей сына. И его мать даже собственноручно сварила несколько целебных эликсиров для раненых. Время не терпело, и было решено оставить орков на попечении эльфов. К счастью, таких оказалось всего трое — еще двое раненых отказались считать себя больными и приняли решение следовать за Хауком. Но одним из тех, кто просто не мог передвигаться самостоятельно, был Эйтх — юный орк не собирался умирать, но его разбитая спина пока никак не желала заживать.

— Уверяем вас, — взяв себя в руки, промолвил отец Галадара, — что ваши… э-э… товарищи будут в безопасности. Мы чтим законы гостеприимства. Тем более что за них поручился наш сын. Я, несмотря ни на что, верю ему.

— А я не верю вашему Наместнику или как там его именуют! — взъярился Рехт. В последнем бою ему альфарской стрелой выбило глаз, но это не мешало орку. — Что будет, если он явится сюда со своей армией и потребует выдать раненых?

Хозяева замка переглянулись. В этом случае закон гласил однозначно — или сражаться за жизнь чужаков, или выдать их на расправу соплеменникам. И вероятнее всего — последнее. Ибо способных держать оружие эльфов в замке оставалось вместе с лордом около двадцати — остальных забрала война. Особенно если лорд Эльгидар прикажет лишить отступника титула и владений.