Золото: деньги прошлого и будущего
Шрифт:
Кеннеди не удавалось провести свой законопроект через Конгресс до середины 1963 года. К моменту убийства Кеннеди в ноябре того же года закон так и не был принят. Следующий президент США Линдон Джонсон сумел протолкнуть через Конгресс законопроект, в котором за подписью Кеннеди требовалось немедленно снизить все виды подоходного налога на 30 %. Джонсон подписал этот закон в феврале 1964 года.
Рецессия закончилась, и отток золота через Лондонский рынок пошел на убыль, поскольку снижение налогов увеличило спрос на доллары, что привело к росту стоимости американской валюты. В 1965 году налоговые поступления рекой потекли в казну, как и предсказывал Кеннеди. В тот год профицит бюджета должен был составить $3 миллиарда, но правительство
Индекс Dow Jones Industrial Average, который в годы президентства Кеннеди колебался близ отметки в 600 пунктов, в феврале 1966 года вырос до 1000 пунктов. С учетом роста потребительских цен индекс Dow Jones больше не поднимался до этого уровня до 1995 года. С учетом 90-процентной девальвации доллара к золоту в 1970-е годы индекс достиг этой отметки только в 1998 году (см. рис. 10.2).
Рис. 10.2. Индекс S&P 500,1960-1982
И в самом деле, 1966 год был столь удачным для американской экономики, что кейнсианцы, ставившие себе в заслугу экономический подъем при президенте Кеннеди, стали опасаться ускорения инфляции. Они решили, что экономика начинает «перегреваться», и посоветовали президенту охладить ее повышением налогов. Джонсон ввел дополнительный подоходный налог в размере 10 %, чтобы расплатиться за войну во Вьетнаме. Его поддержали республиканцы, которых больше прельщало сокращение бюджетного дефицита, чем снижение налогов.
Расходы на создание «великого общества», Вьетнам и сокращение экономики из-за новых налогов привело к разрастанию дефицита федерального бюджета. Начиная с 1967 года, Казначейство снова стало оказывать давление на Федеральный резерв, чтобы вынудить его снизить ключевую процентную ставку и тем самым удешевить обслуживание госдолга. Вся эта борьба за снижение краткосрочных процентных ставок привела к тому, что держатели гособлигаций побоялись потерять все инвестиции из-за девальвации доллара, и долгосрочные процентные ставки начали расти. Они повышались на всем протяжении 1950-х и 1960-х годов. Доходность 20-летних облигаций Казначейства выросла с 2,6 % в 1954 году до 6,9 % в конце 1969 года.
В конце 1950 года золотые резервы Соединенных Штатов составляли $22,8 миллиарда, или 652 миллиона унций по цене $35 за унцию. США не нуждались в столь колоссальных запасах, чтобы поддерживать золотой стандарт, который призван был указывать только на то, что предложение долларов со стороны ФРС соответствует спросу. Вместо того чтобы укреплять утвержденный в Бреттон-Вудсе золотой стандарт, Федеральная резервная система на протяжении двадцати лет использовала гигантские запасы золота, чтобы менять правила по своему усмотрению. К 1965 году из-за постоянного давления на доллар из США было вывезено золота на сумму $10 миллиардов; эти богатства, пройдя через Лондонский золотой рынок, остались в основном в подвалах европейских Центробанков.
Оставшихся $12 миллиардов вполне хватало, отток золота можно было бы прекратить, проявив минимум монетарной дисциплины. Но экономисты успели забыть, как работает золотой стандарт. Они решили,
В марте 1968 года доллар на открытом рынке снизился до $40 за унцию золота, что сильно отличалось от обещанного паритета на уровне $35 за унцию. Золото потоком хлынуло из США в Европу через Лондон, пока американское правительство не придумало, как выкрутить руки европейским коллегам. Вместо золота оно предложило Специальные права заимствования — валютную корзину, состоящую из долларов и привязанных к доллару европейских валют. Эти расчетные единицы напрасно назывались «бумажным золотом»: они были просто бумагой. Соединенные Штаты, по сути, предложили выкупать доллары на доллары, что никак нельзя назвать обеспечением денег.
Европейские страны оказались в непростом положении. Теоретически они имели право обменять доллары на золото, но при этом сильно рисковали: потребуй они золота, Соединенные Штаты могли отказать им, разрушив мировую денежную систему (именно так оно и произошло). Начиная с 1968 года золотой стандарт держался на честном слове Билла Мартина, который, работая в ФРС с 1951 года, делал все необходимое, чтобы поддержать доллар, как только он снижался к золоту на открытом рынке. Американское правительство все еще хранило золото тоннами, но золотым стандартом управляло так, как предлагал Давид Рикардо, — как будто бы у США вовсе не было золотых резервов.
Соединенные Штаты были не одиноки в желании подстегнуть затормозившую экономику монетарными стимулами: так поступали многие страны, и стоимость национальных валют падала. Великобритания, задыхавшаяся под бременем высоких налогов, введенных еще во времена Первой мировой войны, в 1967 году в очередной раз провела девальвацию. В 1969 году ее примеру последовала Франция. Хотя европейские правительства просили США не девальвировать доллар, сами они охотно прибегали к девальвации, нанося урон американской экономике, как повелось еще в 1930-е годы. Вашингтон относился к этому без восторга, сторонники девальвации в США негодовали.
В 1968 году Никсон выиграл президентские выборы, обещав сбалансировать бюджет, вывести войска из Вьетнама и отменить введенный Джонсоном дополнительный подоходный налог в 10 %. Подобно Эйзенхауэру, после выборов Никсон забыл об обещании облегчить налоговое бремя. Вместо этого ом решил увеличить ставку дополнительного налога, чтобы сократить дефицит.
Никсон созвал «круглый стол» предпринимателей: главы крупнейших корпораций Америки должны были обсуждать с президентом, как помочь экономике США. Участники «круглого стола» посоветовали Никсону отказаться от налоговых скидок для инвесторов и почти вдвое увеличить ставку налога на прирост капитала. Как гласит хрестоматийная цитата из Маркса, злейшие враги капитализма — это сами капиталисты. Не капиталисты как таковые, а занимающая прочное положение управленческая элита, топ-менеджеры крупных корпораций, которые опасаются истинных капиталистов — тех, кто основал маленькие, рискованные предприятия в надежде потеснить морально устаревший большой бизнес. Отбирая прибыль, которая является премией за риск, налог на прирост капитала душит предпринимательство в колыбели.