Золото глупцов
Шрифт:
— Я больше не войду в вашу палатку, если вы будете вести себя так грубо и отвратительно.
— Вот видите, я вас поймал. Вы не отрицаете, что упустите такой момент. Все, что вам нужно, это то, чтобы вас трахнул настоящий мужчина.
— Я вам дам знать, если такой повстречается, — холодно ответила Либби и попыталась выйти из палатки.
— Что за спешка? — Райвл взял Либби за руку.
— Все мужчины одинаковы.
— Хорошо. Мы сегодня же играем в покер, и Джейк открывает новую бочку рома. Как насчет этого?
—
Всю ночь она думала об этом разговоре. Хуже всего было то, что Райвл был прав. Она скучала по мужчине, но не по нему. Она поймала себя на мысли, что думает о Фостере, о том, как он смотрит на нее. «Нет, а как же там Хью», — сказала себе Либби. Как он удивится, увидев ее, но когда она пыталась вспомнить его лицо, то оказалось, что она уже плохо помнит — черты его лица были неясными, как в тумане.
11
Широкое, огромное, пыльное плато стало сужаться, и они стали въезжать в унылую холмистую местность. Река здесь начинала бурлить, с грохотом обрушиваясь в узкое русло, и каждый ручеек становился здесь труднопреодолимым препятствием. Иногда людям приходилось приподнимать фургоны, чтобы вода не залила вещи. Трудно было справляться с быками, которых сносило в стороны быстрым течением, но здесь они могли хоть вдоволь напиться.
Либби с девочками решила идти рядом с фургоном. Блисс и Иден любопытно разглядывали все вокруг. Им очень нравилось ехать на лошади Гейба, рассказывая потом, как они видели оленя или антилопу. Почти ежедневно Гейб предлагал Либби ехать верхом, но она отказывалась.
— Не знаю, почему тебе не нравится мистер Фостер. Самый милый человек, которого я встречала, — сказала Иден.
— Какие глупости ты говоришь. Твой отец работает в поте лица ради нас. Да, мистер Фостер добр к вам, но когда мы вернемся в Бостон, он станет человеком не нашего круга.
— Но мы не в Востоке, мама, — сказала Иден. — Ты можешь здесь общаться с кем хочешь.
— Хватит, Иден. Я начинаю думать, что надо было взять мисс Хаммершем, чтобы она за вами следила. Вы становитесь дикарями, а мы ведь всего два месяца как уехали.
— Ты тоже становишься дикаркой, — сказала Иден. — Посмотри на свое платье, ты даже корсет не носишь.
— Мне так удобно, — ответила Либби, — но в душе я остаюсь леди.
Либби подняла глаза и увидела Гейба.
— Мам, мы можем покататься с мистером Фостером?
— Нет, идите в повозку и делайте уроки, — строго приказала Либби. — Ваш отец будет разочарован, узнав, что вы забыли то, чему вас учили.
Гейб подъехал к Либби и сказал, что лучше бы давать девочкам побольше свободы, чтобы они научились переносить трудности, а держать их весь день около юбки — большая глупость.
— Мистер Фостер, — холодно сказала Либби, поворачиваясь к нему. — Я верю, что мы выживем, если будем придерживаться
— Вы собираетесь следить за каждым их шагом? — спросил Гейб.
— А вы предлагаете, чтобы я их потеряла или чтобы они вывалились из фургона, как тот малыш в колыбели?
— У вас однобокое представление о жизни. Вам кажется, что в ней существуют только развлечения и выгода. Постарайтесь держать свои взгляды при себе.
Гейб поднял шляпу и, пожелав всего хорошего, отъехал.
В конце дня обозу необходимо было переправляться через реку Плате. Около парома мормонов стала колонна фургонов. Шелдон Райвл, не желая и здесь застрять, поехал вперед на переговоры. Он вернулся с лицом красным, как свекла.
— Проклятые жулики. Называют себя верующими. Да они — дешевое жулье. Они требуют пять долларов за фургон. 60 долларов только за одни фургоны, — он спешился и отдал поводья рядом стоящему парню. — Найдите Джимми и скажите, что мы будем сами переправляться прямо здесь. Я не собираюсь платить такие деньги.
Джимми не обрадовала перспектива переправы через реку своими силами, но Райвл не стал его слушать. Было нелегко заставить возничих преодолеть такое быстрое течение и привязать канаты по обеим берегам.
Когда, наконец, это удалось, они сняли с повозок колеса и залили смолой щели в кузовах. Затем, спустив фургоны на воду, поставили двоих людей на повозки, чтобы держать канаты. Либби прижала крепко дочек, наблюдая, как первый фургон начал эту сумасшедшую переправу. Мулы и быки стонали от ударов, пытаясь идти в холодной, как лед, бурлящей воде. Одного из навьюченных мулов смыло течением.
— Нам нужно переправляться таким образом? — прошептала Иден, цепляясь за юбку матери.
— Другого способа, кажется, нет, — ответила Либби.
Гейб подъехал и предложил перевезти девочек на его лошади. Потом он пустил лошадь в воду и благополучно выбрался на противоположный берег. Все, что Либби могла сделать, это переправиться в повозке, пытаясь скрыть свой страх быть смытыми течением, когда канаты не выдержат и ледяная вода начнет поступать через плохо заделанные щели к ее ногам. Когда, наконец, они добрались до берега, Гейб помог снять с повозки детей и подал ей руку.
— Спасибо, мне не нужна помощь, — сказала Либби и, приподняв юбку, зашла по колени в холодную воду, чтобы добраться до берега.
— Хорошие лодыжки, — прокомментировал Гейб.
Либби расправила скомканную юбку, смерив его ледяным взглядом.
Переправившись, партия продолжала свой путь, оставляя позади долину. Местность становилась все более дикой. Здесь не росли ели на горах, и вся растительность сводилась к одиноким кустарникам, которые животные не могли есть. Жара была невыносимая.