Золото Каддафи
Шрифт:
— Мы им просто завидуем, Коля. — Иванов произнес это так, что не ясно было, говорит он всерьез или просто разыгрывает собеседника. — Сильные ребята из сильной страны, уверенные в себе и в своей правоте. Патриоты, опять же, с национальной идеей…
— Перестраивают, можно сказать, окружающий мир под себя. В соответствии с принципами демократии и гуманизма.
— Издеваетесь? — предположил Николай.
— В каждой шутке есть доля шутки, — ушел от прямого ответа Петрович.
— Не хотел бы я оказаться в той машине, парни, —
Суеверный Петрович перекрестился и три раза плюнул через плечо:
— Да типун тебе на язык, командор!
Глава 2
Рано или поздно привыкаешь ко всему. Даже к духоте.
Или просто в Хартуме по утрам не так жарко. Особенно в парке с волшебным названием Аль Могран — прямо на набережной, с которой открывается изумительная панорама слияния двух рукавов легендарной реки…
Михаил Анатольевич посмотрел на белоснежное здание какого-то шикарного отеля, напоминающее парус, туго наполненный ветром, и заказал себе еще кофе. В ожидании часа назначенной встречи он расположился в тени, под навесом из плотной материи, — и сейчас был единственным посетителем заведения, цены которого приятно удивляли.
Наверное, сюда потом можно будет прийти пообедать с ребятами. Или поужинать…
В их гостинице постояльцев кормили вполне приличным завтраком, а вот об остальном пропитании следовало заботиться самим. На одних только фруктах, на вяленом мясе с базара и крепко заваренном красном чае долго не протянешь. Тем более неизвестно еще, сколько суток придется торчать тут, в Судане, до появления теплохода…
Петрович и Коля отправились прогуляться — по музеям и достопримечательностям. Во всяком случае, так они доложили, заглянув в «командирский» номер. И хотя у Иванова возникли определенные сомнения по поводу истинных целей их предстоящей прогулки по городу, он ограничился предупреждением:
— Смотрите там, аккуратнее…
— Обижаешь, начальник!
— Между прочим, страна мусульманская. Законы шариата в полный рост.
— В каком это смысле?
— В прямом. За внебрачные связи, к примеру, камнями забить могут. Насмерть.
— Эх, командор… — вздохнул Николай почти искренне. — Зачем пугаешь? На внебрачные связи у нас все равно денег нет.
— А за пьянство в общественном месте публичная порка положена.
— Даже иностранцам? — не поверил Петрович.
— Так тебя ж не по паспорту будут пороть. А по заднице.
— Слушай, как они тут вообще существуют? — покачал головой Николай.
— Нам-то что? — напомнил Петрович приятелю. — Мы в музей пойдем.
— В Национальный, — подтвердил тот.
— Не заблудитесь, — пожелал Иванов, закрывая дверь номера.
Ладно, все-таки здесь не портовый Кейптаун, в котором найти себе неприятностей легче легкого. И не Камбоджа, где Иванову как старшему группы пришлось прошлой
Самому Михаилу Анатольевичу предстояла рабочая встреча с человеком, которому агентство поручило обеспечить очередной рейс оружием. Вопрос был, понятное дело, достаточно деликатным, однако способов его разрешения существовало великое множество.
Очевидно, по мобильному телефону до Иванова вчера так и не дозвонились, поэтому приглашение с указанием места и времени встречи было передано через портье, который старательно записал все, что ему продиктовали, и передал по назначению.
— Кстати, вот уже девятый год, как Хартум является городом-побратимом Санкт-Петербурга.
Непонятно даже, как Михаил Анатольевич пропустил появление рядом со столиком нового посетителя — худощавого, не слишком рослого молодого человека, одетого в светло-бежевую рубашку с короткими рукавами и такого же цвета свободные брюки. Дорогие очки и короткая стрижка делали его похожим на профессора какого-нибудь европейского университета. При этом хороший и ровный загар давал все основания предположить, что мужчина провел под здешним солнцем намного больше времени, чем это предусмотрено обычной туристической путевкой.
— Простите?
— Вполне возможно, что этот факт вас не очень заинтересует, — улыбнулся незнакомец. — Но ведь надо же было как-то начать разговор?
Вне всякого сомнения, мужчина был соотечественником Иванова. И дело тут даже не в хорошем русском языке, на котором он говорил, — подсознательная система распознавания «свой-чужой» никогда еще не подводила Михаила Анатольевича.
— Не возражаете? — взялся незнакомец за спинку стула.
— Присаживайтесь, — пожал плечами Иванов.
Вообще-то, он предполагал, что агентство «Transoceanic Crewing and Supply», как это обычно и делалось, закажет все необходимое через какого-нибудь местного перекупщика, имеющего надежные связи в порту, на таможне и в криминальных кругах, занимающихся оборотом легкого стрелкового вооружения.
— Это я пригласил вас сюда.
— Вы, наверное, привезли документы от моего друга из Вильнюса? — произнес Михаил Анатольевич условную фразу.
Незнакомец вздохнул и сокрушенно покачал головой:
— Я догадываюсь, что сейчас вы сказали какой-то пароль. Но вот отзыва я на него, хоть убейте, не знаю.
— Не понимаю, о чем идет речь… — почти натурально изобразил удивление Иванов.
— Кстати, Михаил Анатольевич, по поводу «хоть убейте» — конечно же, шутка. Убивать меня нет ни малейшей необходимости. А тем более прямо здесь и сейчас.
Обращение по имени и отчеству явно не было случайным, поэтому Иванов демонстративно обернулся к стойке, чтобы подозвать официанта.
— Подождите, пожалуйста! Я же честно признался, что не имею к вашему агентству ни малейшего отношения.