Золото Монтесумы

Мюррей Икста Майя

— Я уже сказала, что не желаю говорить на эту тему.

— О полковнике Морено? Понятно, не очень приятно вспоминать об этом. А что вы думаете по поводу того, что ваш отец устроил взрыв в казарме?.. Кажется, в 1993 году, да? И убил племянника полковника?

— Вы пришли поговорить о де ла Росе или о Медичи?

— Но ведь они связаны друг с другом, — усмехнулся он.

Я ошеломленно уставилась на него:

— Что вы хотите сказать? Каким это образом?

— О, не будем торопиться! На чем я остановился? Ага! Так вот, Томас де ла Роса

убил Серджио, и полковник Морено решил отомстить за его смерть. О, я знаю, что Морено был жестоким параноиком, настоящим Сталиным Центральной Америки! После окончания войны он задумал создать класс военной аристократии, лелея свою безумную идею, он фанатично преследовал старинные почтенные кланы, подвергая их репрессиям. Поэтому и устроил погоню за вами, дочерью де ла Росы. Ох уж эти Морено! Не могут смириться с гибелью своих родственников, пережить свое горе! Такие эмоциональные!

— Эмоциональные?!

Марко уже не казался таким безобидным и беззаботным, как минуту назад. Напротив, он угрожающе приблизился ко мне со словами:

— Видимо, они не умеют забывать о своих утратах. Ведь именно поэтому с вами случилась та страшная история в джунглях. Но не на ту напали! Вы ухитрились убить полковника, таким образом защитив себя и своих родственников.

Я отрицательно покачала головой:

— Так говорят люди? Но я никого не убивала! Морено приказал Эстраде стрелять в нас. Это было ужасно!

— Да, должно быть, вам было очень страшно!

— Выслушав приказ полковника. Эстрада обезумел и вместо нас убил его. Эта кошмарная расправа произошла у всех на глазах.

— Ах вот как! — вкрадчиво проговорил Марко. — И вы стояли в сторонке, пока рядом убивали человека?

Я промолчала.

— Значит, действительно, — продолжал он, — семья Морено понесла такие тяжелые утраты именно по вине членов рода де ла Роса! Точнее сказать, если бы Томаса задушили еще в колыбели, то вы не родились бы на свет божий, а род Морено по-прежнему оставался бы большой и любящей семьей!

Попятившись назад и упершись в одиноко стоящий стеллаж с книгами, я ощутила, как громко колотится у меня сердце. Марко придвинулся ко мне так близко, что можно было почувствовать запах его дорогого одеколона. Сердце мое судорожно забилось, когда я вдруг заметила слезы в его черных глазах.

— О Боже!

— Да, видно, я себя выдал. Это наша семейная слабость. Я не умею скрывать боль.

— Вы… Вы его… Полковника…

— Да, Лола, я единственный сын Виктора Морено.

Слезы продолжали струиться по его щекам, и он раздраженно смахнул их рукой, но солоноватая влага прилипла к пальцам.

— Убирайтесь прочь! Пошли вон отсюда! — закричала я.

— Да, я, конечно, уйду, но только с вами. Ах вы, несчастная полукровка! — По его дрожащим губам я видела, как он старается овладеть собой. — Вы должны радоваться, что принимаете участие в деле. Сото-Релада не солгал, когда говорил, что вы, Лола, не подведете меня. С вашей помощью золото будет найдено! Прекрасное представление! — Он передразнил

меня. — На латинском языке Версипеллис значит «меняющий шкуру»! Не окажись леди такой знающей и умной, я сделал бы с ней то же самое, что она поспела сотворить с моим несчастным отцом!

Выхватив письмо у Антонио, я принялась кричать:

— На помощь! Помогите!

Но куда там! Марко грубо ухватил меня за талию… Мы сцепились и рухнули на ковер, задев столик, бутылка опрокинулась и залила пол красной жидкостью, похожей на кровь. Я отчаянно пыталась вырваться, высоко подняв руку с зажатым в ней письмом, чтобы не испачкать его вином. Марко схватил меня за шею и с силой дернул назад.

— Пустите!

— Блазеж! — заорал он.

Рыжий в один прыжок оказался рядом и схватил меня своими громадными лапищами. Вдруг, будто из-под земли, вырос Белый Бык. Его устрашающий вид привел меня в ужас. Придя в крайнее возбуждение и тяжело дыша, он блуждающим взглядом подыскивал подходящий предмет, который помог бы ему выплеснуть адреналин. Заметив в углу стеллаж с книгами, Бык мгновенно оказался рядом с ним, резким движением выхватил с полки несколько старинных фолиантов и стал швырять их в стену.

— Идиот, не порть книги! — прошипел Марко.

Доменико сразу остановился, безвольно уронив руки, и тупо уставился на Рыжего.

— Успокойся, — сказал ему Блазеж.

Он кивнул:

— Да, прошу прощения, босс.

— Бога ради! Пойди захвати ее паспорт, он у нее в папке в большой комнате.

— Есть, сэр.

Рыжий поставил меня на ноги и почти вынес на улицу, где уже наступили сумерки. Поскольку торговля книгами не очень прибыльный бизнес, я сняла для «Красного льва» недорогое помещение в тихом тупике на выезде из делового района. Пока меня запихивали на заднее сиденье серебристого четырехдверного «мерседеса», на улице не появилось ни одного доброго самаритянина.

— Помогите! На помощь!

Марко зажал мой рот ладонью и навалился на меня, не давая взбрыкнуть.

— Черт побери! Ну и история! — рассмеялся он. — Лола. Ло-ла! Моя мошенница, стервочка! Успокойтесь. Так будет лучше. Я понимаю, что немного разозлился, мы повздорили, и мне захотелось свернуть вам шею — и я сделал бы это! Если бы вы меня выслушали, то сами непременно умоляли бы, чтобы я забрал вас с собой на эти небольшие каникулы. — Он повернул голову к Блазежу: — Может, лучше накачать ее наркотиками?

Я стала громко кричать, но так как все стекла в салоне были подняты, то от моего крика только заложило уши.

Он ударил меня по щеке, отчего в моей голове зашумело, потом вкатил еще одну пощечину.

— Едем скорее! — заорал он Доменико.

Мое лицо пылало от побоев. Двигатель взревел, и машина понеслась по погруженным в сумерки улицам в сторону аэропорта.

Глава 4

Мы мчались с такой скоростью, что уличные огни только мелькали за окнами. Через двадцать минут мы были в аэропорту.