Золото тофаларов
Шрифт:
Еще секунду он смотрел в прицел, затем опустил оружие, встал и спокойно вошел в комнату. Все поднялись с пола, подскочили к окну.
«Дегтярев», зацепившись сошками за перила балкончика, висел прикладом вниз. Магазина на нем не было. Стрелок, далеко высунувшись из окна, замер в неестественной окаменелой позе, прижав ладони к горлу. Мгновение он удерживал это странное равновесие, затем, сразу обмякнув, мешком повалился во двор, увлекая за собой пулемет.
— «Завцехом наш, товарищ Сатиков, недавно в клубе так скакаллл…» — процитировал
Путь был свободен. Тыл тоже сомнений не вызывал. Степаныч потихоньку приходил в себя, «стечкин» в его руке, направленный в живот Станиславу Михайловичу, не дрожал, сидел твердо.
Мишка с карабином наготове встал возле окна, кивнул нам. Прикрытие обеспечено. Пробежав по гулкому коридору, мы с Гольцевым выскочили на улицу. Никто не стрелял.
Пригнувшись, мы понеслись к высокому забору. Несколько десятков метров отделяли нас от него. Не пробежав и половины дистанции, я увидел, как правая створка ворот приоткрылась и в проем высунулся человек в тельняшке с револьвером в руке. Выстрелить не успел ни он, ни мы. За нашей спиной раздался резкий звук карабинного выстрела, и парень с револьвером упал вперед, лицом вниз. Ай да Мишка! Створка ворот медленно распахнулась настежь.
А вот и вездеход. В кабине никого не было. Дверь в дом открыта. Скорее внутрь! Маленький тамбур, одна дверь. Удар ноги, и мы влетели в большое помещение с двумя длинными, параллельно стоящими столами. У ближнего к нам стола человек стоит в черном берете, в комбинезоне, кобура на поясе, руки вперед вытянуты. В плен, что ли, желает сдаться?
«Калашников» Игоря рявкнул, выдал порцию свинца. Так, пленных мы, оказывается, не берем. Несчастного малого очередь на стол бросила, берет свалился с головы. Длинные медно-рыжие волосы рассыпались по плечам, по столу. Мать честная, да это — женщина! Мы с Игорем растерянно переглянулись.
Но то, что мы секунду спустя после выстрелов увидели в этой комнате, мигом отвлекло нас от печальной судьбы незнакомки. На дальнем столе, обтянутом плотной бумагой, стояли два помятых дюралевых таза, с верхом наполненные мелким красновато-желтым песком. Десятка полтора крупных самородков лежали в центре стола. Среди них выделялся экземпляр с хорошее яблоко величиной, почти правильной шарообразной формы. Одинаковые кучки самородков помельче образовывали длинный аккуратный ряд, тянувшийся почти по всему столу. На краю стола лежала резиновая пластина золотоуловителя с несколькими горстями золотого песка. Рядом стояли смутно знакомые мне вишневого цвета сумки и валялась пачка черных плотных пластиковых пакетов.
Игорь подошел к столу и, положив автомат, запустил правую руку в таз. Вытащил, песок с легким шорохом ссыпался обратно. На ладони остался слабый желтоватый налет. Серенький свет из низкого зарешеченного окна робко коснулся руки, и тусклый, холодный блеск замерцал в неподвижном воздухе. Несколько секунд мы пребывали
— Ладно, я пока в сумки все пересыплю, — прервал я волнующую паузу. — А ты давай с вездеходом разберись. Полчаса у нас осталось, не больше.
Только я закончил возню с пакетами и сумками, как на улице взревел двигатель транспортера. Я потащил тяжелые сумки к дверям, стараясь не глядеть на рыжеволосый труп на столе. Игорь заглянул в дверь.
— Порядок! Бензина только мало — один бак из четырех, да и тот не полный.
— На сколько хватит?
— Полста километров на полной скорости сделаем.
Игорь сел за рычаги, я с сумками забрался в кузов.
Развернув транспортер на месте, Гольцев ударом передка распахнул ворота, и машина быстро понеслась к длинному бараку. Из окна приветственно тряс карабином Бахметьев.
Пока Игорь со Степанычем собирали оружие и патроны, а Мишка тщательно связывал Кедрова, я выпотрошил сейф и ящики стола. Документов было немного, что они из себя представляли, я разбираться не стал, засунул в пластиковый пакет все, что было. Только собственное досье отправил в печку.
— Серж, там в хранилище, кроме матроса этого, что я ухлопал, еще был кто-нибудь? — спросил Мишка.
— Игорь даму какую-то подстрелил.
— Даму?
— Да, с волосами рыжими. Прямо в комнате, где золото было.
Кедров дернулся в Мишкиных руках, посерел лицом.
— Что, Станислав Михайлович, знакомая? Искренне сожалею, но выбирать не приходилось. Она тоже имела шанс нас положить, — соврал я.
Молчит Кедров. Ну что же, молчи, грусть, молчи. Понимаю, хреновое состояние. Пару часов назад сам в таком пребывал.
В глубине сейфа нашел я подарок Бармалея. Тут же рядом и детонатор лежал, в газетный обрывок завернутый. Опасно вместе хранить, раздолбай! А надо бы сюрприз приготовить!
— Игорь, пойдем-ка на радиостанцию!
— Зачем еще?
— Как ты говорил, шутку будем делать.
На улице по-прежнему никого не было. Живых, то есть, не было. Осторожно, прикрывая друг друга, зашли в помещение радиостанции. Вот это аппаратура! Не какая-нибудь дряхлая «Полоса»! «Шарп» цифровой, куча всяких наворотов. Все подключено, все работает, радиста только нет. Гильз стреляных куча в прихожей, в комнате тоже. А вот и карабин, СКС армейский, валяется. Магазин пустой. Все расстрелял и удрал, урод. Где-нибудь поблизости сидит.
В хорошо оборудованной станции нашлись и кусачки, и провода, и изолента. И сухой элемент питания нашелся тоже, здоровый, правда, слишком. Но не беда, провода длинные, батарею и на пол поставить можно. Остальное все наше — презент, так сказать. От всей души.
Вылезать в окно пришлось. Дверь теперь трогать не рекомендуется. Кто-то ее откроет, кому сегодня повезет?
Все, погрузились, можно начинать драп. Ах да, совсем забыл!
— Игорь! Долбани вон по тому сараю. В дверь с левого торца.