Золото Югры
Шрифт:
На этот раз поднялся граф Саутгемптон:
– Находят место для зимовки, кренгуют корабли на суше и ждут до весны.
– Адмирал Гуго Виллоби не давал нам приказа о зимовке, господин, – встрял капитан Ричардсон. – Его корабль раздавило первым, когда он пытался приблизиться к норвежской суше. Я, зная силу ледового жима, слава Господу нашему, увидел полынью на траверзе норвежского поселка Питсон. И успел в эту полынью попасть. Шедший за мной капитан Дурфорд не успел за мной, и его уволокло с моих глаз тоже к норвежскому берегу. А берег там крутой, на
Ричардсон сел. Господин Эйнан достал клетчатый платок и высморкался. Граф Эссекс невозмутимо листал листы, наполненные цифирью.
Капитан Ричардсон подождал немного и опять встал:
– Я был принят в качестве посла московским государем. Имел с ним беседу. Московский государь уверил меня, что за горами Урал, который русские зовут Камень, много рек, но ни одна из них не соединяется с Северным морем. И вот тут сидит со мной русский священник, которого я выкупил у московского царя Ивана и привез с собой.
– Зачем? – спросил господин Эйнан.
– Я хотел…
– Ты, капитан, садись, пусть отвечает русский.
Макар встал с табуретки:
– Затем привез, что я в России капитана Ричардсона спас от неминучей погибели на дыбе. И, значит, должен был погибнуть сам. Но капитан спас меня тем, что привез в Аннглию, как своего секретаря. Я могу капитану Ричардсону хорошо пригодиться. У меня в родне много поморов, то есть – мореходов. Они мне отписали в дар, как наследство, древние карты и лоции. Я хочу в Англии их продать и заработать денег. Московский государь и капитан Ричардсон правы – нет у нас рек, что соединяются с Северным морем!
Господин с длинным носом так ударил кулаком по столу, что чернильницы на столе запрыгали. А пишущие гусиные перья подлетели в воздух.
Глава двадцатая
В полной тишине, когда даже кресла не скрипели, господин Эйнан развязал стоявший возле него длинный футляр и вынул оттуда две клееные бумаги. Сначала расстелил одну. Макар привстал, чтобы лучше увидеть, и наткнулся на черные, свирепые глаза Эйнана.
Старинов сел, но уже до глазной боли запомнил очень точно выведенные очертания берегов, идущих от Югорского шара к Востоку. И очертания Обской губы поразили Макара своей точностью, словно их кто-то с неба рисовал.
Пока господин возился, раскатывая вторую карту, Макар опять незаметно привстал с табуретки. И хоть Эйнан принес с собой не всю карту Сибири, а только кусок до реки Енисей, Макар явно узрел «стрелку», где Иртыш впадает в Обь, и верховья Иртыша сразу заметил под надписью латиницей – CHINA. Потом приметил, что Иртыш впадает в озеро с надписью ZAISAN.
Потом граф Эссекс заехал Макару тростью в ухо, и тот очутился на полу.
– Там и сиди! – приказал граф. – Не сметь подсматривать!
– И твой ученый секретарь – врет, и царь Московский – врет, и карты их врут! – тихо и поучительно говорил господин Эйнан. – Вот вам копия карты Пири Рейса, турецкого адмирала. Он, судя по всему, срисовал их с древних
– Здесь Обь впадает в залив своего имени, а значит, имеет выход к Северному морю! – обрадовался граф Саутгемптон.
– И доплыть до Китая можно, если быть капитаном, а не овсяной размазней! – этот возглас господин снабдил очень обидным для капитана Ричардсона прозвищем. – Садитесь, господа, сначала обсудим дело! Кто поплывет от имени католической церкви? Лорд Смайли?
– Прошу меня простить, господин, – лорд Смайли приподнялся и тут же сел. – Дела принца Якова Шотландского призывают меня быть возле него. И потом, мой возраст – сильное препятствие для далекого плаванья.
– Тогда в Сибирь поплывет папский легат Винченто. Должность у него посольская, значит, ему и плыть в Сибирь!
Граф Эссекса, со смешком добавил:
– Заодно и наметит, где Церковь будет ставить свои миссии.
Макар оперся плечами о стену и под звуки голосов заговорщиков, извергающих непонятные морские термины, размышлял о своем завтрашнем дне. Вспомнилась не к месту вдова Катарина, которая сегодня к вечеру будет жарить ему, Макару, рыбу. Судя по всему – не дождется сегодня Макар жареной рыбы.…
За столом заговорили о двух кораблях. Макар прислушался.
Графу Саутгемптону велено было две китобойные шхуны, построенные на верфях его отца, вывести в дальний залив, туда, где десятый год строится замок графа Эссекса. Подобрать на корабли другую команду и дооснастить шхуны запасными парусами, порохом, мушкетами, пушками и прочими припасами.
Над столом прошуршало. Господин Эйнан протянул графу Саутгемптону бумагу для Адмиралтейства на получение особых, боевых припасов.
– Две новых шхуны стоят немалых денег… – начал было говорить граф, но господин Эйнан перебил:
– Сейчас не получишь ни фартинга, ни пенса. Расчет по концу операции, дурак! Хватит, потянули с нас денег! Граф Эссекс! За вами общее руководство. Кто будет старшим в этой экспедиции?
– Капитан Ричардсон! А вторым кораблем будет командовать Артур Пекни! Это племянник его высочества, графа Мальборо!
– Когда шхуны будут готовы к выходу в море?
– Через две недели, господин!
– Отлично, капитан Ричардсон! Только не врите мне, как московский царь! При такой погоде и таком состоянии льда, когда теперь войдете в Обскую губу?
– Не могу сказать!
– Дурак! Граф Эссекс, подберите другого капитана!
– Извините, господин, но мой капитан Ричардсон прав. Говори, капитан, без утайки.
Капитан снял парик, расправил его на ручке кресла и снова надел. Заговорил медленно, но решительно:
– Шхуны новые, господин. Поэтому при начале похода надобно зайти в хороший северный норвежский порт, чтобы подконопатить борта, палубу и укрепить такелаж. Снять часть киля, укоротить рулевое перо… Придется еще взять доброй норвежской солонины в бочках. Я планирую заход для этих целей в норвежский город Тронхейм.