Золото. Назад в СССР 3

Хлебов Адам

Зверь устраивал жуткий беспорядок, разорял зимовье и истерзывал все, что ему попадалось под лапу. Егерь несколько раз ставил капканы, но все тщетно, росомаха легко их обходила.

Если росомаха проникла в жилище, то она вычищает и объедает буквально все до последнего, если не съест, то попортит, как бес какой-то. Местные ее так и называют: «Хитрый дьявол».

Она чистит от живности охотничьи капканы, но сама в капкан попадается крайне редко.

Еще росомаха выслеживает охотников, чтобы питаться их добычей. А ее почти невозможно выследить.

Росомаха тут же прячется.

Ловко лазит она и по деревьям и по всяким неудобным для человека местам.

Еще среди местных ходит легенда, что росомаха плод дьявольской любви медведя и барсука. Рассказывают, что хочешь того или нет, поверишь в легенду, глядя в ее холодные глаза, в которых смешалась медвежья сила и барсучья хитрость.

Говорят, что росомаха такая сильная и невероятно ловкая, что может скрываться от охотников высоко на дереве, держа в зубах целую голову лося или огромный кусок мяса.

Поэтому догнать и пристрелить ее сложно, а значит и нет управы. Тот егерь ходил за ней месяц, оставив все дела, пока наконец не добрался и не пристрелил ее.

Они часто залезают в зимовья.

Забравшись в балок, росомаха может жить в нем несколько дней, прячась под нарами. Поэтому заходя в балок опытные тундровики заглядывают сначала именно туда.

Геодезисты рассказывали случай, когда после тяжелого перехода, они добрались до своего дальнего балка и сели вечером выпить и закусить, как полагается.

Один из мужиков проснулся, чтобы выйти по нужде и увидел, как из под соседних нар вылезла росомаха. Он вскочил на кровать и заорал. Проснулись все.

Они орали стучали в посуду, и лишь одна росомаха не подалась общему возбуждению, а спокойно, царской походкой приблизилась к выходу и прошмыгнула в приоткрытую дверь.

Латкин вернулся улыбаясь, и неся в руках дрова. Когда он заходил в балок я видел, что снаружи все так же было темно.

С чего он такой счастливый? Будто угадав мои мысли, он стал объяснять:

— Я вот, о чем подумал, что если есть на свете ангел хранитель, то он послал мне тебя. Если бы не ты, то я сегодня, как Чарли Чаплин начал бы варить свою обувь. И доставать из нее гвоздики, как косточки от рыбы. А еще через пару недель я бы обезумел или сдох бы от голода.

Я не делиться своими подозрениями и не стал рассказывать, что скорее всего его здесь нашли бы оленеводы.

— Ну сахар бы тебя какое-то время поддержал бы. Ты верующий? Веришь в ангелов-хранителей, Бога?

— Ну нет, конечно, я атеист. Это просто фигура речи.

— Знаешь, был такой математик, Блез Паскаль. Он предложил и обосновал идею о том, что человеку верить лучше, чем не верить. Слышал?

— Неа.

— Садись завтракать, вон там чай, сразу с заваркой — указал я рукой на зеленый чайник, — суть идеи такая: если ты атеист и не веришь в Бога, то если Его нет, то после смерти ты ничего не теряешь. Если ты атеист и не веришь в Бога, а он есть, то после смерти ты теряешь всё, и попадаешь навечно в ад. Если же ты веришь в Бога,

то после смерти получаешь всё, если Он существует. И не теряешь ничего, если его нет.

— Гм, интересно, — так отвечают, когда делают вид что слушают, но на самом деле думают о другом.

У него горели глаза, при взгляде на мои оладьи, но он не решался взять без моего предложения. При этом он водил носом как пес учуявший запах лакомства.

Я не был уверен, что он понял смысл рассказанного мной «пари Паскаля».

— Приятного аппетита, налетай, кого ждешь? — сказал я дружелюбно.

Он с жадностью набросился на первый оладик, макая его в небольшую плошку с медом.

Мой новоиспеченный сосед-диссидент по балку жевал так быстро, что складывалось впечатление, что он действительно неделю не ничего не ел.

В том, как алчно он проглатывал оладьи один за другим было что-то звериное. Читалась какая-то медвежья манера быстро работать челюстями и проглатывать пищу недожеванной.

Такое поведение тоже было трудно сыграть. Я незаметно наблюдал за поведением Латкина.

Мог ли такой человек возглавить серьёзных уголовников, бросить вызов гаглаям и пытаться подмять под себя обширные районы нелегальной золотодобычи?

— Нам с тобой нужно решить один важный вопрос, — сказал я поев пару оладьев и запив их чаем.

Латкин отвлекся от еды, дожевал, проглотил пищу, стряхнул отсутствующие на руках крошки на пол, обтер ладонью свои губы, потом вытер руки о грудь одетую в старую гимнастерку и уставился на меня.

— Какой вопрос, ты чем? — он собрался внимательно слушать.

— Надо решить, что будет с тобой потом.

— Когда потом?

— Когда все это закончится, ты же не собираешься всю жизнь здесь сидеть?

Он задумался, помолчал и опустил глаза.

— И что ты предлагаешь? На зону я обратно не хочу. Мне там еще пятерку за побег накинут.

— Как бы по-идиотски это не звучало — когда все закончится я предлагаю по прибытию в поселок прийти в милицию и сдаться. сам посуди, куда ты здесь денешься? Если согласишься со мной и дашь слово, то сейчас я буду относиться к тебе, как своему коллеге, другу или даже брату.

— Ты будешь относиться ко мне, как к брату, даже если я убил человека? — он сделал наивное выражение лица, приподняв брови.

Возникла пауза, я посмотрел ему прямо в глаза.

— А ты убил человека?

— Да, шучу я, шучу, — он замахал рукой, — нет конечно, я никого не убивал. Клянусь тебе. Мне бы духа не хватило.

— Ну, если ты шутишь и никого не убивал, и ничего от меня не скрываешь, тогда я подтверждаю, что буду относиться к тебе, как к брату, пока мы здесь.

— И руки мне на ночь связывать не будешь? — он наклонил голову и хитро, по-торгашески улыбнулся.

— Я тебе честно скажу, я пока не тебе не доверяю. Не знаю, что у тебя в голове, и что ты решишь выкинуть. Но обещаю, что если почувствую доверие, то в этот же день перестану привязывать тебя к кровати.