Золото. Назад в СССР 3
Шрифт:
— Ну подумаешь, что платное
— Что значит подумаешь? Это значит, что если ты не сын супер богатого человека, то твоя семья берет кредит, которые потом отдают лет десять–двадцать. А еще знаешь чего у них нет, а у нас есть?
— Чего?
— У них нет распределения после окончания вуза. Тебе у нас работу предоставят, а у них надо искать. И попробуй пикнуть, что тебе не нравиться. В США моментом выкинут.
— Да на хрен это распределение? Как будто не знаешь, как оно работает? Блат при распределении после ВУЗа устроен так: родственникам больших людей — Москва, Питер, а закончившему ВУЗ товарищу без связей — какая-нибудь
— Ну тебе никто не заставляет там работать всю свою жизнь. Три года оттарабанил и возвращайся в родной город. Кстати если ты женат работу предоставляют обоим супругам. *Где такое на Западе?
— Ну хорошо, предположим. Что еще у нас хорошего?
— Знаешь, у нас, например, отличное кино.
— Какое отличное? Ты что? Расскажите мне, как живя в СССР, я могу посмотреть выдающиеся фильмы современности? Всякие «Звездные войны» и «Роки»?
— А что, ты считаешь, что кроме американцев в Голливуде больше никто не снимает выдающихся фильмов? А итальянцы, французы. Смотрел я твои «Звездные войны» — муть редкая.
— Нет, я тебя не понимаю, ответь мне на вопрос: как может кинематограф, в котором нет проката лучших мировых фильмов, быть отличным или хорошим? Ты же сказал не подумав, верно? Или тебе шедевры вроде «Крестного отца», получившего Оскара в 1973 году не нужны, поскольку у нас есть Афоня?
— Латкин, понимаешь, смотреть фильмы и разбираться в кинематографе совсем не одно и тоже.
— Ну просвяти.
— Для начала, чтобы судить о русском кинематографе ты должен кое-что знать о ней. Мы оказали колоссальное влияние мировое кино. Во-первых, в миру сущетсвет только две формы сценарной записи. Русская и американская. Это стандарт. Вся Европа Италия, Франция и другие развитые страны, как ты их называешь пользуются именно русской сценарной записью. Знал?
Он удивленно повел бровями.
— Нет.
— Во-вторых, всю драматургию американского кино создавали на основании труда нашего великого ученого Проппа, на основе его работы «Морфология волшебной сказки».
Они действительно до сих пор учатся по этим учебникам. И совсем скоро дойдет до того, что они станут учить весь мир. В том числе и нас, потомков Проппа, Эйзенштейна, Рома.
— В третьих, в девяносто девяти случаях, они берут только один сюжет, который гарантированно окупается и приносит деньги. Его можно назвать «Святой Георгий убивает дракона и получает в конце девушку». Сам персонаж может быть кем угодно, военным, боксером, космонавтом, а да пардон, у них нет космонавтов, только астронавты. Мы же не связаны необходимостью получать высокие кассовые сборы могли позволить себе снимать кино — как искусство.
— И что?
— А то, что у нас спектр шире мы больше охватываем. У нас кино это и искусство, и развлечения, и инструмент воспитания подрастающего поколения. У американцев и близко нет такого детского и подросткового кино. Ни качественно, ни количественно. У них сюжет максимум про то, как учитель со школьной бандой справился. Они снимают кино ради денег. Среди их фильмов встречаются жемчужины, я не спорю. Но разница в этом, как, понимаешь писать картины из вдохновения и на продажу по заказу. Или писать книгу для души и на заказ, за деньги. Еще мы, в отличии от Голливуда, не используем клише и матрицу «пути героя». Я знаю заранее, где зритель американского фильма будет смеяться, плакать и чем закочиться
Ему нечем было крыть, в его глазах читалось смятение. Но ненавидел «совок», но вместе с тем ничего не мог противопоставить моим аргументам. Поэтому от ответил:
— Все равно, пусть они снимают за деньги, но их фильмы цепляют.
— Твоя проблема в том, что превознося американское и ненавидя все наше, советское, ты трусливо ненавидишь себя. Но не можешь себе в этом признаться. Ты часть страны пусть одна трехсот миллионная, но все равно часть. Ты считаешь, что они выше, всего лишь потому, что у них все «американское». Ты не желаешь сделать свое лучше, ты сдаешься.
— Бред. При чем тут я и то, что вокруг.
— Некоторые эмигранты будут выезжать со своими женщинами убеждая своих вторых половинок, что там все лучше. Потом, когда им там придется начинать с нуля, женщины будут заглядываться на западных мужиков, сравнивать и соглашаться, что там все лучше. Эмигрантских жен будут трахать чужие, а эмигранты будут подписывать про это книжечки. И виноваты в этом будут не женщины.
— Ну у меня девушки нет, точнее уже нет, поэтому такое мне не грозит.
— А представь будет, вы поженитесь, она родит тебе детей.
— Ну такое может быть.
— Знаешь, на Западе есть такое явление киднеппинг называется. Это когда детей ради выкупа или чего похуже похищают. У нас же дети в безопасности, их никто пальцем не тронет. Их спокойно отправляют к бабушкам, дедушкам на автобусах, поездах, самолетах. Никаких охранников в школе, металлодетекторов итд. Все дети поголовно играют на улицах допоздна, сами ездят в кружки, секции, библиотеки. И у них самое вкусное в мире мороженное. Вообще у нас безопасно. Отсутствие терактов, заказных убийств, слава правоохранительным органам банды которые беспредельничали после войны, переловили и пересажали.
— Все равно, сколько бы ты плюсов не приводил мне не нравится. Вообщем я понял, что дело не в отсутствии западных фильмов, джинсов, Дело в отсутствии выбора. Ты не сам выбираешь, что тебе хочется. За тебя решает кто-то другой.СССР это закрытое учреждение с жесткими порядками. За тебя решают: что ты ешь, что одеваешь, чем занимаешься. И так далее, вплоть до того, в какое время ложишься спать. Насчет мороженого. Дайте мне возможность самому выбрать, что мне хочется: пломбир, газировку или пиво. И еще: откуда вы знаете, что советский пломбир — самый вкусный в мире? Вы другие пробовали?
— Да Бог с тобой, Кто за тебя может выбирать, кто за тебя может решать, там на воле? Не смешите мои тапочки, как говорят в Одессе.
— В СССР? Да хотя бы продавщица из продуктового магазина. Которая стояла за прилавком и рявкала на «надоедливого» покупателя: «Жри, что дают!» После того, как он возмутился, что при покупке полкило сыра она ему отрезала обветренный кусок, да еще отрезков сыра насыпала, реальная ситуация в советской торговле с моим знакомым произошло. А сам он подходящий кусок выбрать не может, все товары находятся за прилавком, решает она. Да и выбрать другой магазин наш человек не может, везде одна советская торговля. Затем заходит этот советский человек в книжный магазин, а там к томику Пушкина ему дают «в нагрузку». Знаешь такой популярный советский термин том Брежнева «Ленинским курсом». Вот и платит он за книгу вдвое больше. Так кто за кого выбирает, кто за кого решает?