Золотое перо. Эти. короткая повесть и рассказ, фантастика
Шрифт:
На полу, в коридоре, и на площадке возле двери он замечал следы мокрой слизи, словно от тряпки. За стеной что-то возилось, урчало. " Черт знает что!" - недоумевал он, вспоминая хозяйку.
Как только он протирал комнаты, посапывающее звучание продолжалось всю ночь, так же было и во время дождя.
Однажды в коридоре он заметил мокрую тряпочку, оторвавшуюся во время протирки, узкий клок которой зацепился за ножку стоящей возле сундука этажерки. Он видел как набухший водой кусок шевелится в две стороны
Он лег на руки и опустил голову на пол. На полу в углу он заметил клубок мокрых красных червей с черными бугорками, тряпочка виднелась из середины. Надулся пузырь и навстречу понесся звук: " За-за-за-це!"
Он вздрогнул и побежал в комнаты.
"Мыслете!
– прошибла его сознание мысль, - Ну что за идиотизм!
– не может быть такого."
Как он потом не заглядывал под сундуки, ящики и этажерки, ничего больше уже не увидел.
В эту ночь он не спал, с подозрением оглядывая плинтусы и точеные ножки деревянной кровати.
На следующий день шел дождь, выл ветер, - он ничего не писал. Он сидел на старом скрипящем кресле возле стола и ни о чем не думал, отдыхая. Вдруг, когда налил дождь за черепицей в карнизы и зашумела, забулькала вода, раздалось... Можно было подумать, что мыслете живет водой, любит воду, и чем сильней лилось, тем громче раздавалось: "За-за-за-це!"
Он закрыл дверь в комнате из изнутри на ключ и лег спать. " Лучше уснуть", - подумал он. Ночь шумела за окном, заливая крышу потоками дождя. Мыслете, казалось, наслаждалось этим ливнем, и, чем сильней лило, тем напряженней оно выводило свои серенады.
– За-за-за-це!
Оно, казалось, захлебывалось от наслаждения. Звук все повышался и стал приобретать в этой трагической темноте вибрирующий характер. Теперь он звучал так:
– За-за-за-ца-ца!
– с противным присвистом в конце.
Он втиснулся в угол кровати. С тех пор как он увидел мыслете, научная мысль в нем замерла, уступив место ненаучному но зато вполне конкретному человеческому идиотизму. Вдруг за стеной, за перегородкой, что-то ударило и между досок посыпалась труха. Началась борьба, кто-то ударялся о стену. Он услышал трагический предсмертный писк крысы. Теперь он услышал, как пищит крыса. Крыса пищала долго...
Он уснул,и временами ему снилось как некое существо ест крысу, посасывая мокрую тряпочку.
3
Скрипела ночь за окном, ветки стучали о края водостоков и о кирпичную крышу. Он сидел здесь уже четвертый день, не отрываясь от стола. Был час ночи. Ночь загуляла за окном, как помешанная.Ветер давил на свои паруса.
– Итак... пробормотал он и положил перо на бумагу.
Он поднял глаза в окно. Мигал, раскачиваясь, фонарь в переплете.
Слева за плечом стоял шкаф. Дверца то и дело открывалась, и он толкал ее обратно ногой, чтобы она ему не мешала.
За спиной послышалось неуверенное звучание. Неверное сначала, оно усиливалось с каждым новым ударом стихии, как будто кто-то подхватывал ноту.
Деревья качались и листья неслись по периметру стекла как на немой киноленте. Синие молнии пронзали ночной город, высвечивая соседние крыши мерцающим светом. Дождь обнимал мансарду и бурлил в водостоках.
Мигнул, и опять вспыхнул свет. За окном полетели сгоревшие ветви дерева, рассыпая над улицей искры. Как будто каменные или железные шары прокатывались по гофрированному металлу, ударяясь над головой. Теперь уже хор, несколько голосов выводили с наслаждением:
– За-за-це-ца-ца!
Он сидел за столом, наклонившись над бумагой. Ночные красоты бушующей природы его мало интересовали.
Над проходила труба котелкового отопления.
Вдруг что-то тяжелое и холодное упало на его голову.
Он замер, но тут же вскочил, почуяв перебирающуюся на шею холодную цепкую слизь.
Он схватил рукой клубок мокрых червей и тут же острая боль пронзила его пальцы. Мыслете вцепилось в них треугольным ртом, выпучив рыбьи глаза. Он заплясал по комнате, махая рукой, на котором отвратительное существо висело как тряпка. Он побежал, приплясывая, в коридор, виляя задом, как баба, и вереща от ужаса.
Мыслете оторвалось и упало с хлюпаньем на пол. Этот звук, как бич, подстегнул его и он побежал из комнат.
4
Всю ночь, до утра, он пробегал в аллеях старого заброшенного Матросского парка, не в состоянии придти в себя. Он уснул внизу, под настилом развалившегося ларька, в нешироком бетонном колодце, завернувшись в махровый полосатый халат, на листьях, в тепле, распугав оттуда кучу крыс, этих брюхатых ничтожеств.
Как ни странно, но утром вся эта история не казалась ему такой страшной. Он вылез из колодца в десятом часу утра, когда было по-утреннему неясно и глухо, и отправился домой, встретив на краях земляной аллеи свои шлепанцы.
Теперь эта история не казалась ему столь мрачной. Он спокойно зашел в дом и поднялся в квартиру. День раскрепостил его, он был уверен, что днем мыслете не встретятся. Он уложил книги в чемоданы, упаковал вещи и заглянул несколько раз под сундук, проведя там палкой. Ничего там не было, только один раз палка провалилась за плинтус в крысиную дыру.