Золотоволосый капитан
Шрифт:
— Вы только посмотрите на это, — сухо сказал он. — Опять свалился с седла.
Один из солдат спрыгнул на землю, чтобы проверить, все ли в порядке с упавшим в грязь парнишкой. Роджер смиренно взглянул на него.
— А у вас не найдется пирожных, капитан?
— Нет, — отступил рядовой, видя, что у Роджера ничего не повреждено.
Роджер вскочил на ноги и с проворством кошки прыгнул в седло.
— Ну, если вы абсолютно уверены, что у вас нет…
— Роджер! — рев Томми заставил Роджера выпрямить спину и оглянуться.
— Да, адмирал?
Томми просто согнул палец,
С сочувственным взглядом майор повернулся к Квенту.
— Удачи, лейтенант Тайлер.
Он отдал честь, и солнце сверкнуло в его серебряных волосах.
— И вам, миссис Тайлер.
Квент и Лили отъехали на обочину, и моряки последовали за ними. Пропустив патруль, они в молчании вернулись на середину дороги. Если бы майор стал задавать слишком много вопросов или У Квента не оказалось бы письма капитана Брайтона, могло бы случиться непоправимое.
Лили обнаружила, что размышляет о капитане Брайтоне, человеке, которого слишком долго ненавидела. Что произошло с его женой? В чем заключалась его трагедия?
Они уже проехали несколько миль, когда Роджер обернулся к Лили с ослепительной улыбкой.
— Слабоумный, я-то?
Глава 23
Солнце садилось за их спинами. Лили чувствовала запах моря, и хотя не видела признаков океана, уже слышала шум прибоя. Землю, по которой они проезжали, еще покрывала редкая зелень, и путники миновали то, что осталось от огромного летнего сада, — участок земли, заросший сорняками и тощими растениями, продолжавшими тянуться к солнцу до тех пор, пока первый мороз не погубит их упругие листья. «Ждать этого осталось недолго», — подумала Лили, когда ледяной ветер ущипнул ее за нос.
Через некоторое время после неожиданной встречи с патрулем янки Квент неохотно отпустил Лили на ее лошадь. Короткий сон взбодрил девушку, а возбуждение от стычки с врагом не давало ей уснуть.
Весь день Лили чувствовала на себе испытующий взгляд Квента, но не оборачивалась назад, как непременно поступила бы раньше, а не отрывала глаз от дороги или от спины Роджера.
Дом, в котором они остановились, когда-то был белого цвета, но теперь ободранное дерево преобладало над остатками побелки. Однако, несмотря на заброшенность, виднелись и некоторые признаки заботы. Растущие повсюду беспризорные сорняки не затрагивали тропинку, ведущую к передней двери. На окнах висели занавески и высушенные травы, а на веранде стояли два крепких на вид кресла-качалки.
Селлерс с товарищами отвел лошадей в амбар, остальные вошли в дом.
Внутри гулял холод, и было не похоже, чтобы тут жили: ни огня в камине, ни манящего горшка на плите. Дрожь пробрала Лили сквозь ситец платья до костей. Солнце не проникало внутрь, чтобы прогреть воздух, и от этого сырость казалась ледяной и пронизывающей.
— Хозяева этого дома не вернутся до завтрашнего дня, — обратился к Лили Томми, игнорируя Квента, когда они вошли в большую комнату. В одном конце ее находился
— Ты уверен? — спросила Лили, прохаживаясь по комнате и разминая уставшие от долгой езды в седле ноги.
— Да. Им хорошо заплатили. Они выглядели так, словно долгие годы не видели денег, когда я давал им золото.
Роджер и братья Фармеры развели огонь в массивном камине и в плите. Квент ходил по комнате, сцепив руки за спиной, постукивая ботинками по деревянному полу. Суровый взгляд Томми упорно следил за его передвижениями. Лили знала, что Томми считал Квента виновным во всех несчастьях, которые обрушились на нее, — ее пленении, тюремном заключении, ее очевидной болезни.
Квент что-то неразборчиво пробормотал о глотке свежего воздуха и выскочил через переднюю дверь наружу. Прежде, чем он успел закрыть ее, в дом ворвался порыв холодного ветра, и Лили вздрогнула, когда пронизывающий воздух добрался до нее. Взгляд ее не отрывался от двери, за которой скрылся Квент.
Томми решил проследить за ребятами, направившимися к лошадям. Селлерс с друзьями быстро учились, но они не были конюхами. Они — моряки.
Воцарилось молчание, и через несколько минут Роджер отправил обоих братьев Фармеров на поиски дров, а сам принялся готовить ужин. Рагу. Он сказал, что это — единственное блюдо, которое он умеет готовить, а остальные и понятия не имеют о приготовлении пищи.
Лили сидела за столом и нервно барабанила по нему пальцами, поглядывая на дверь. Она настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила Роджера, пока тот не встал напротив и не наклонился к ней, привлекая к себе ее внимание.
— Он ведь не знает, не правда ли? — серьезно спросил Роджер.
Лили взглянула на него непонимающими, широко раскрытыми ясными глазами.
— Кто не знает чего?
— Тайлер, — сказал Роджер, выпрямившись. — Он не знает о том, что вы беременны?
Лили пристально посмотрела на мальчишку, нет, уже — на молодого мужчину на пороге зрелости. Его взгляд был слегка осуждающим, слишком печальным для Роджера, и понимающим.
— Как ты догадался?
— У меня девять братьев и сестер, — фыркнул Роджер. — Я начал подозревать, когда вас вырвало прямо мне на ботинки, но когда я увидел, что вы заснули посередине дня, я уже знал наверняка.
— Люди иногда просто устают.
Роджер замотал головой, его темные кудри затряслись. Он превратится довольно-таки в красивого мужчину, когда его черты потеряют детскую мягкость.
— Занимайся своими делами, Роджер, — добавила Лили, устав смотреть в его осуждающее лицо.
Она обидела его. Лили успела заметить это по его глазам, прежде чем Роджер отвернулся и пошел к плите и своему рагу.
— Конечно, капитан.
Лили все быстрей барабанила пальцами по столу. Она постукивала ногой по полу, и когда холод добрался до ее ступней, Лили пожалела о тепле Нассау.
Она перевела взгляд от двери на спину Роджера. Его голова склонилась над большим, булькавшим котлом.
— А интересно, Роджер, — небрежно начала Лили, — когда твоя мать ждала… ее все время тошнило?