Золотой холм
Шрифт:
— Дай мне руку, Лионель из Аркары, — скомандовал незнакомец. — И твои спутники пусть тоже возьмутся за руки.
Прикосновение плотной ткани к лицу пробудило недавние воспоминания: стертые ступени в аркарском храме Прайоса, ведущие вниз, вниз… В самую бездну. И обратный путь, наверх, но — к смерти…
Нэль отогнал ненужные мысли и сосредоточился на сиеминутном. Он сознавал, что позволил втянуть себя — а главное, своих спутников! — в опасную авантюру. Незнакомец мог быть служителем Безямынного… а мог и не быть. В любом случае доверяться ему было опасно. Но что оставалось делать? Да еще внутренний
У себя на плече Нэль чувствовал руку музыканта, и по ее дрожанию понимал, когда Арьель оступался. Случалось это почти на каждом шагу. И что ему во мне? — подумал Нэль с мимолетным сожалением. Зачем он пошел со мной? Для чего боги предназначили его? неужели и его тоже затронуло мое проклятие, и теперь мы намертво связаны? Или же проклятие здесь ни при чем?
Под ногами стелилась лесная трава — и вдруг начался камень. Нэлю захотелось наклониться и дотронуться до плит ладонью, но он не решился. Да и проводник как будто услышал его мысли и крепче сжал ладонь.
— Теперь осторожнее.
Нэль обнаружил под ногой пустоту и понял, что стоит на верхней ступеньке лестницы. И откуда он здесь взялась? Ни он, ни Арьель не видели на поляне ничего подобного. Разве только лестница скрывалась под каменными плитами?
Ступени вели вниз (и снова нахлынули воспоминания). По ногам пахнуло земляным холодом, и Нэль передернулся. Он не хотел себе признаваться, но заточение в подвалах храма Прайоса оставило в его душе свой след… Впрочем, сейчас беспокоиться было не о чем. При желании он легко мог сбежать через телепорт хоть на край света… правда, в одиночку. Он не был уверен, что успеет протащить в портал спутников так, чтобы вслед за ними не пролезло что-нибудь нежелательное. Или кто-нибудь нежелательный.
Воздух ощутимо теплел, как будто под землей было налажено отопление. Вскоре стало почти жарко, и на лбу Нэля выступил пот. Он считал про себя ступеньки — число их перевалило уже за вторую сотню. Ступеньки были ровные и гладкие, как будто их положили только вчера. Ни тебе мха, ни стертых краев…
Нэль насчитал двести шестьдесят три ступеньки, когда проводник, державший его за руку, остановился.
— Теперь, Лионель из Аркары, жди. Твоим спутникам оставаться здесь нельзя. Я отведу их туда, где они смогут отдохнуть. Не тревожься, зла им не сделают. Вы еще увидитесь. Обещаю.
Нэль ощутил на своем плече нервное пожатие пальцев Арьеля, и накрыл его ладонь своей. Сказал как можно спокойнее:
— Идите за ним. Увидимся позже.
Рука музыканта исчезла. Нэль остался один в тишине и темноте.
Подождав немного, он стянул с глаз повязку. Глухая тьма без единого проблеска света и без малейшего шороха обрушилась на него. Нэль вздохнул и начаровал бледно светящийся шарик магического света. И, вздрогнув, отшатнулся назад и уперся лопатками в холодную стену. Вжался в нее и замер под взглядом огромных золотых глаз, которые в упор глядели на него из темноты.
— Не бойтесь, — донесся справа мягкий голос. — Это всего лишь фреска.
Нэль уже понял свою ошибку. Он перевел дыхание и повернулся на голос. Красноватый всплеск факельного пламени выхватил из темноты человеческую фигуру. Это был высокий мужчина с худым аскетичным лицом и глубоко посаженными глазами, в которых плясали огненные отблески. Он приблизился и остановился шагах в десяти. С интересом посмотрел на зависший в воздухе бледный сгусток света.
— Ваших рук дело? Каким же ветром в нашу скромную
В его голосе не звучало угрозы, и Нэль немного успокоился. Не отвечая на вопрос, указал на фреску:
— Кто это?
— Это? — мужчина хмыкнул и поднес факел к самой стене. Проступила часть картины, где был изображен некто в длинном струящемся одеянии темно-синего цвета. Пепельные волосы существа (язык не поворачивался назвать его человеком) спускались ниже пояса, с треугольного лица смотрели тревожные золотые глаза. Тонкие руки скрещены на груди, на узких губах — загадочная улыбка. Нэль заворожено глядел на рисунок и не мог оторваться.
— А вы не догадываетесь?
Нэль не отвечал.
— Это тот, кто ныне известен как Безымянный.
— Безымянный? — Нэль первый раз в жизни видел изображение бодрствующего Бога Спящего, и был поражен до глубины души. Храмы если и допускали рисовать Безымянного, то исключительно в виде спящего человека со смазанными чертами лица. — Но как же…
— Не всегда же он спал, — пожал плечами мужчина. — Были времена, когда… Впрочем, погодите. Мне передали, что ваше имя — Лионель из Аркары.
— Да.
— Как вы нашли это место?
— Думаю, меня вела рука Безымянного, — после запинки ответил Нэль.
Собеседник пристально взглянул на него.
— Считаете, что Спящий еще может вмешиваться в дела этого мира? Да к тому же вести мага, служителя одного из Двенадцати?
Нэль покачал головой.
— Я уже не служу Гесинде.
— Но вы же пользуетесь милостью Гесинды в плетении чар, — удивился незнакомец. — Как это вас еще не поразило божественным гневом? Впрочем, вы, должно быть, знаете, что говорите. К Безымянному просто так не приходят. Что ж, пойдемте за мной, Лионель, маг из Аркары. Поговорим. Кстати, меня зовут Терций. А находитесь вы в храме Безымянного… да вы и сами это знаете, — он покосился на магический светящийся шар. — Погасите свет, не тратьте напрасно силы.
Нэль молча развеял заклинание.
Коридоры в храме Безымянного почему-то не освещались. То есть совсем. Вероятно, здешние храмовники помнили все повороты и проходы наизусть. Коридор был очень узкий, стены подступали с двух сторон вплотную; два человека с трудом могли бы разминуться. И всю площадь стен занимали росписи. Нэль едва успевал схватывать взглядом сцены, мелькающие в свете факела. Повсюду ему попадалась на глаза знакомая уже фигура в синем облачении. Распознать Безымянного было нетрудно по длинным пепельным локонам и нечеловеческим золотым глазам. Его изображали стоя и сидя, в окружении людей, животных, цветов и птиц, на фоне фантастических пейзажей, но непременно — в фас, так что его пристальный взгляд преследовал Нэля. Фигуры, которые окружали его, могли быть богами, хотя в них не было ничего общего с образами, знакомыми по храмовым росписям. Нэль не видел ни бледного лика — впалые щеки, круги под глазами, черная туча волос, — мрачного Борона; ни цветочного венка на золотых локонах Тса; ни полуобнаженной, непристойно чувственной Рахьи; ни суровой неулыбчивой Гесинды; ни рыжеволосого, хитроглазого Лиса-Фекса… Ему очень хотелось остановиться и рассмотреть росписи подробнее, но Терций и не замедлял шаг. Нэлю оставалось только крутить головой по сторонам, жадно схватывая взглядом мимолетные сцены. Мотивы изображений были ему незнакомы, он не успевал уловить их суть, но они будоражили и тревожили воображение. От обилия неясных впечатлений начинала кружиться голова.