Золотой Крюк
Шрифт:
Витек поднялся, подошел к столу, аккуратно отодвинув автоматное дуло, перегораживающее ему дорогу, и положил ключ на стол. Один из милиционеров ковырнул им в скважине сейфа. Глазам следователей предстало аккуратно вычищенное пустое пространство.
— Да вы не расстраивайтесь, — сказал Чеботарев, видя легкое замешательство в глазах ревизора. — Деньги есть в кассе. Мы же на сегодня назначи выплату нашим акционерам. Там, я полагаю, будет тысяч сто, но, конечно, в рублях по текущему курсу.
— С долларами, следовательно,
— Так вы их ищете? — изобразил изумление Витек. — Сразу бы и сказали… Мариночка, продемонстрируй господину наши банковские документы.
Марина продемонстрировала. Ревизор углубился в бумаги, потом поднял голову.
— Я требую, чтобы деньги незамедлительно были возвращены из банка в офис, чтобы мы могли их опечатать.
— Как вы себе это представляете? — уточнила Марина. — Я, как юридический консультант этой компании, заявляю, что ни один чек на получение наличности в наш офис не будет нами выписан, а тем более — без указания цели назначения. Вы же сами потом нас за это же и посадите, и будете правы. К тому же эти деньги нам не принадлежат. С их помощью мы выкупаем у вкладчиков наши сертификаты. Более того — уже сегодня эти люди получили уведомление, что они могут придти банк и получить деньги.
— С чего вдруг такая благотворительность?
— Мы не МММ, работаем честно. Рентабельность руководимого нами проекта снизилась, следовательно, мы не можем больше выдерживать обязательства, взятые на себя. До сих пор все они соблюдались неукоснительно. Можете проверить у бухгалтера.
— Проверим, не сомневайтесь. Милая девушка, ежели вы думаете, что бухгалтерские книги какой угодно компании могут быть безгрешными, то вам это простительно, вы еще так молоды…
— То есть это заказ? — уточнил Витек.
— А вы, господин Жальгирис, очень чисто говорите по-русски. Поздравляю, так выучить наш язык за такой короткий срок.
— Вы меня, кажется, с кем-то путаете. По-русски я говорю с детства, поскольку родился и вырос в Москве… — голос Витька стал вкрадчивым. — Это не мистер Бородянский ли сообщил вам о том, что я из Эстонии?
— Правильно мыслишь, — кивнул следователь, — и тебе, идейный вдохновитель, по этому делу статей светит вагон с маленькой тележкой, потому что если он еще опознает в тебе сантехника, обокравшего его квартиру…
Но Витек, к недоумению строгого стража законности, только захохотал во все горло.
— Да вы не слушайте его! Он же параноик! Он вам, небось, еще и про образ сантехника в моем лице рассказывал?
— Не рассказывал, а заявил. Официально. Это разные вещи.
— Хорошо, заявил… А если он скажет, что это я организовал покушение
— Мы никому не верим. Но все проверим. Что еще за Анка? Есть у нее адрес? Допросим…
— Адрес Анки — Новодевичье кладбище, аллея номер… не помню, какая аллея. Допросить ее будет проблематично, знаете ли. Нет, ну серьезно: Бородянский — потенциальный клиент психиатрической клиники. Сейчас я вам все расскажу, как на духу. Вот, пожалуйста, проследите за ходом моей мысли… Вы следите?
— Слежу внимательно. — следователь достал из нагрудного кармана ручку, собираясь запротоколировать все, в чем решил покаяться Витек.
— Итак, этот человек сначала утверждает, что я являюсь сантехником, хотя все это время я работаю на заводе, входящем в курацию треста, которым он сам руководит, и не сантехником, а слесарем-инструментальщиком 4 разряда. Потом он обвиняет меня в краже из его квартиры… Если я на самом деле был там, значит, в рабочей табели мне должен быть отмечен прогул. А этого быть не может. Вы же не предполагаете, что директор завода подделывает ведомости?! — и Витек сделал большие и круглые глаза.
— Проверим, — для солидности сказал ревизор. Указания топить директора завода от начальства пока не поступало.
— Обязательно проверьте… Далее: о какой краже может идти речь? Руководители стройтрестов сегодня получают так мало, что я вообще удивляюсь, как Бородянский сводит концы с концами. Вы же не подозреваете его в чем-то нехорошем, не так ли?
— Вы не переводите разговор… Это вы подследственный, а не Лев Семенович.
— Не подследственный, а подозреваемый, — поправила Марина.
— Это легко исправить! — снова начал вскипать следователь.
— Стоит ли? Вы по прежнему не верите, что у вашего заявителя не все дома? Ну посудите сами: разве человек в здравом уме нашлет проверку сам на себя?
— В каком это смысле?
— Да в прямом! Владелец практически полного пакета акций "Золотого Крюка", а равно всего, что связано с этим АО, является сам Лев Семенович Бородянский.
— Я чего-то не понимаю, — пробормотал следователь. Витек моментально засуетился рядом, надев на лицо соболезнующую физиономию.
— Да вы не расстраивайтесь… Лев Семенович приобрел акции, наша же компания лишь провела на заводе ряд профилактических работ. Согласованных с трестом и утвержденных, кстати, все тем же…
— Вы хотите сказать, что Бородянский купил ваше предприятие? — уточнил недоумевающий ревизор.
— Совершенно верно! — подтвердил и Чеботарев. — Нет, он, безусловно, болезненно подозрителен и маниакально экспрессивен, но ведь закон не запрещает таким людям руководить объектами — по крайней мере до тех пор, пока нет официального заключения врача!