Золотой омут
Шрифт:
— Ну почему же? — попытался успокоить его Гордеев. — Нормальное дело. Перспективное…
— Ни фига себе «нормальное»! Интересно, какие ты перспективы увидел? И где? — возмутился Турецкий. — Это же типичная заказуха. А тебе известна статистика раскрываемости заказных убийств?
— Не слишком… Но думаю, очень невысокая.
— Ну так вот, скажу тебе как бывшему сослуживцу — раскрываемость неудержимо стремится к нулю. Почти нулевая раскрываемость!
Чайник закипел, и через минуту Александр Борисович
— Позавтракать ты наверняка не успел?
— Ничего страшного, — заверил его Гордеев, отхлебывая из чашки, — лучше скажи, чем тебе это дело не нравится?
— А тем, что дело об убийстве Константина Апарина почти стопроцентный висяк. Ты что, не понимаешь? У меня что, мало забот помимо этого Апарина? Да у меня дел по горло! И даже больше! Главное, начальство это понимает еще лучше меня. И все равно…
— Ну, Александр Борисович, все равно вы не можете похвастаться, что у вас много висяков, — вставил Гордеев.
— Это верно, — чуть успокоился Турецкий, — но все равно, не понимаю, почему как заведомо безнадежное дело, так сразу Турецкий?
— Потому что начальство знает, что вы способны раскрыть самое сложное преступление, — решил польстить ему Гордеев. — У тебя же висяков наверняка раз-два и обчелся. Если они вообще есть.
— А вот этого я не люблю, Юра, — погрозил ему пальцем Турецкий, — должен бы уже понять, что я невосприимчив к лести…
— Это чистая правда, а не лесть!
— Ну, если разобраться, выходит, что ты прав, — сказал, подумав, Александр Борисович. — Но это их не оправдывает. Просто знают, что Турецкий в лепешку расшибется, а дело раскроет. Вот и пользуются…
— Ну скажи, есть у тебя висяки?
— Ну, нет… — засопел Турецкий.
— А чего жалуешься? Заведи полтора десятка висяков, тогда, может быть, и разгрузишься. Начальство посмотрит на уровень раскрываемости и будет сложные дела поручать кому-то другому.
— А это мысль, — радостно подтвердил Турецкий, — надо будет так и сделать. С сегодняшнего дня начинаю плодить висяки. Пожалуй, начнем с дела об убийстве Апарина. Все следственные действия прекращаем, идем домой, спать. Ты свободен, Юра…
— Ну уж нет, — весело отреагировал Гордеев. — За то, что ты меня разбудил ни свет ни заря, да еще заставил тащиться в прокуратуру, тебе придется отложить этот замечательный план. На неопределенное время.
— Ну вот, — притворно расстроился Турецкий, — опять не получается… Всегда так…
— Вот именно. Так что не надо жаловаться, давай ближе к делу.
— Да, — потер виски Турецкий, — ты прав. Хватит болтать. Тем более нам нельзя терять времени.
— Почему?
— Я же тебе сказал — события могут развиваться, и не так как нам бы хотелось. И вообще — неужели ты думаешь, что я вытащил тебя из постели напрасно?
— Надеюсь,
— И правильно… Итак, к делу. Как ты знаешь, Володина и Апарина связывали какие-то общие дела. И вот Апарина убивают в тот самый момент, когда они намеревались встретиться.
— Ну и что?
— Это очень важный момент. Все дело в том, что Володина тоже хотели убить. И выпустили в него как минимум шесть пуль из пистолета с глушителем. Заметь, в самого Апарина выпустили всего две пули. Тебе это ни о чем не говорит?
— Нет, — покачал головой Гордеев.
— Как это «нет»? — удивился Турецкий. — Киллер мало того что стреляет в человека, который подошел позже, так еще и выпускает в него в три раза больше пуль. И это не вызывает у тебя никаких подозрений?
— Может быть, киллер просто решил избавиться от нежелательного свидетеля? — предположил Гордеев.
— Понимаешь, Володин приехал на четверть часа позже назначенного времени.
— Почему?
— Ну просто опоздал.
— Подозрительно… А он сам как это объясняет?
— Пока никак. Но это неважно. Итак, он опоздал, и, когда приехал, машина Апарина стояла на месте. Володин вышел из своей машины, подошел. И когда сел в машину Апарина, обнаружил, что тот мертв.
— Только когда сел в машину?
— Да. Во всяком случае, он говорит именно так. И у меня нет оснований ему не верить.
— То есть Апарин сидел на месте водителя и просто не подавал признаков жизни?
— Да. Володин увидел, что тот мертв. И тут же в него неожиданно начали стрелять со стороны кустов. Он с большим трудом выбрался из машины и позвонил в милицию.
— Почему киллер не подошел к машине и не застрелил Володина, вместо того чтобы стрелять из пистолета с такого расстояния?
— Володина спасло только то, что появились неожиданные прохожие. А то киллер, конечно, просто подошел бы и расстрелял его в упор. То есть я так думаю. Любой нормальный киллер так бы и поступил, вместо того чтобы шмалять из пистолета с такого расстояния.
— А ты уже успел подробно допросить Володина?
— Да, конечно успел. Можно сказать, полночи на это потратил.
Гордеев снова удивился поразительной трудоспособности Александра Борисовича. После такой трудной ночи тот выглядел просто как огурчик.
— Ну и как? Что-нибудь еще интересное удалось узнать?
— Знаешь, следователя всегда трудно допрашивать. Он сам знает все наши приемы, и, мало того, что знает, он еще и умеет их применять. Поэтому все невидимые ловушки умеет обходить. Так что ничего особенно существенного узнать не удалось. Кроме подробностей покушения на него.
— А вдруг Володин врет? — возразил адвокат. — Вдруг все это инсценировка?