Золотой остров
Шрифт:
«Симка» приземлилась на бок и перевернулась, затем еще раз. Потом она внезапно куда-то провалилась. Инстинктивно чувствуя долгое падение, я открыл дверцу, закричал что-то Делейни и выбросился наружу.
Что-то ухватило меня за плечо, и я повис, раскачиваясь в воздухе. Далеко внизу я услышал звук падения «симки» на каменистую землю. Я надеялся, что Делейни выбрался из нее до этого. Наступила тишина, затем сверху послышались голоса, слабые и далекие. Потом они исчезли, и через несколько секунд раздались хлопки закрываемых дверей и шум взревевшего мотора, удаляющийся в сторону побережья.
Я понял, что оказался зажат в расщелине, отчасти поддерживаемый стволом дерева.
Мне потребовалось полчаса, чтобы найти путь, позволяющий спуститься вниз к «симке», и когда я добрался туда, то увидел, что от нее осталось немного.
Глава пятнадцатая
Мне потребовалось еще полчаса, чтобы найти Делейни. Машина была пуста, когда я заглянул в нее, и я принялся описывать расширяющиеся круги, пока не убедился, что Делейни нет и ниже по склону. Затем я преодолел гору по траектории падения машины. Я нашел его сидящим у скалы, он был в сознании, и его глаза блестели в приглушенном лунном света. Он промолчал, когда я раздраженно спросил, почему он не отвечал на мои крики. Затем он показал на рот. Я осторожно помог открыть его — язык был почти откушен, и Делейни, должно быть, испытывал жуткую боль. Кроме этого, он был весь покрыт синяками, руки и ноги порезаны, нос тоже немного кровоточил. Большую часть остатка ночи мне пришлось потратить на то, чтобы найти путь обратно к дороге, и когда мы наконец достигли ее, мы оба были страшно измотаны. Мне удалось остановить грузовик, и, пока он вез нас, я всячески избегал попыток шофера удовлетворить свое любопытство. Я попросил высадить нас возле больницы в Аджаццио. Доктору, который занялся Делейни, было сказано, что мы отпускники, немного увлекшиеся любительским скалолазанием, закончившимся несчастным случаем. Возможно, он поверил нам, или, может быть, был просто слишком занят, чтобы интересоваться истиной. Он хотел, чтобы Делейни остался, но тот был против, и через три часа мы выбрались из душного травмоотделения и мчались к центру города в такси. Я до некоторой степени восхищался Делейни. Он ни разу не пожаловался и стоически сидел рядом со мной. Я не завидовал человеку, который спихнул нас с дороги. Если мы его найдем, то еще вопрос, даст ли Делейни ему шанс сообщить нам, где действительно было золото.
Я оставил его посидеть на солнышке в центральном сквере и на такси отправился обратно на окраину города, где мы только что были. Там попросил водителя высадить меня на развилке дороги в аэропорт с дорогой N 193; далее мне потребовалось около четверти часа, чтобы достичь отеля «Кампо дель'Оро», где я прошел прямо к лифту и поднялся на четвертый этаж. Номер Кристины выходил на заднюю сторону отеля, и, когда я приложился ухом к двери, внутри было тихо. Я негромко постучал и через несколько секунд услышал ее голос, сонно спрашивающий, кто это. Я не ответил, однако постучал еще раз. На этот раз она открыла дверь. Выражение ее лица являло нечто среднее между гневом и удивлением.
— Том. Что тебе надо?
— Поговорить.
— Сейчас? В середине ночи?
— Да, сейчас, и если быть точным, сейчас одиннадцать часов утра.
Она вернулась в комнату, и я прошел за ней. Сев на край постели, она утомленно взглянула на меня:
— Так что?
— Пора поговорить, Кристина. Забавы и игры закончились, и мне нужны ответы на некоторые вопросы.
— Например?
— Например, как ты оказалась в этом отеле на следующий день после того, как Поттер, Делейни и я вылетели в Багдад?
Она выглядела неподдельно
— Что ты имеешь в виду?
— Если верить Поттеру, он понятия не имел, откуда Альтман и его друзья взяли золото, однако ты оказалась здесь до того, как мы освободили Альтмана из багдадской тюрьмы.
Теперь до нее дошло, и я заметил, что она и глазом не моргнула, когда я упомянул про золото.
— О, я поняла.
— Что ты поняла?
— Ну, Поттер, должно быть, знал. Знал, что оно на Корсике.
— Да. Я не предполагаю, что тебе известно, откуда?
— Нет, не знаю. Это имеет значение?
— Может быть — Я задумался на секунду и пришел к заключению, что, вероятно, она, в конечном итоге, многое не знала. Я решил все же проверить один момент: — Говорил ли тебе Поттер, сколько золота там было? — Взгляд ее приобрел хитрое выражение, которое мне было знакомо.
— Около миллиона.
Я покачал головой.
— Скорее, три.
Лукавый взгляд сменился выражением неподдельного гнева.
— Три. Ублюдок. — Голос дрожал гневом и звучал достаточно искренне. Очевидно, Поттер не сказал ей правды, и я был рад, что тоже не сообщил ей, сколько там действительно было. Это побуждало выяснить еще одно обстоятельство.
— Кто твой друг?
— Мой друг? Кого ты имеешь в виду?
— Парня с короткой стрижкой. Тот, что похож на Эриха фон Штрохайма.
Впервые она выглядела испуганной, и я по-детски порадовался, что был не единственным, кто находил мужчину с холодными глазами антипатичным. Затем ее глаза расширились и заморгали мимо меня. Я обернулся и… он стоял там, в дверном проеме. Мой взгляд упал на его руки, но они были пусты. Я взглянул в его глаза — они тоже.
— Мистер Стануэй. Рад встретить вас, сэр. Я много слышал о вас.
Я ничего не ответил, думая о находящейся при мне беретте. Затем я переменил намерение, зная, что не был готов использовать ее против невооруженного человека; помимо этого у меня было чувство, что я получу пулю, если попытаюсь вытащить оружие — даже с учетом того, что этот человек был, по меньшей мере, лет на двадцать старше меня.
— Да?
— Ваша… э-э… бывшая жена много рассказывала мне о вас.
— И что?
— И я думаю, мы должны поговорить. Наедине.
Он отступил на шаг и стоял, ожидая в коридоре. Я взглянул на Кристину, и она, слегка пожав плечами, отвернулась. Чуть помедлив, я вышел из ее комнаты, закрыв за собой дверь. Незнакомец уже шел по коридору, и я нагнал его возле лестницы. Мы молча спустились и вышли из главного входа. Он искоса бросил на меня взгляд.
— Давайте прогуляемся.
Пройдя вниз по ступеням, он большими шагами направился вдоль аллеи к дороге. Не останавливаясь, он промаршировал через улицу и спустился к береговой кромке. Он стоял, глядя поверх воды, отражающей яркое небо.
— Позвольте мне представиться. Я Юджин Брош.
Он произнес это так, будто это имя должно было о чем-то говорить, и через пару секунд оно всплыло в моей памяти.
— Брош? Тот… вы из тех, кого называют «охотниками»?
— Ах да, джентльмены из прессы. Они склонны из всего делать готовую к употреблению кашу.
— Значит, вы не немец?
— Нет, почему…? О, моя внешность. Да, я признаю, что выгляжу как массовый типаж немецкого офицера. Нет, мистер Стануэй, я не немец. На самом деле, если существует нечто совершенно противоположное, то это именно то, чем я являюсь. Я еврей. Мой дом, если это подходящее слово, Израиль. И еще несколько лет назад я проводил жизнь в охоте. С некоторым успехом.