Золотой остров
Шрифт:
Я прервал его и сказал, кем в действительности является Брош, а также кое-что о смысле происходящего. Он кивнул:
— Это многое объясняет. Когда мы достигли пещеры, они заставили меня идти первым, на случай, если там ловушка. Очень неспортивно.
— Что там произошло?
— Я шел вниз по проходу, когда услышал шум и догадался, что привел в действие систему предупреждения. Пощупав вокруг, я обнаружил примерно на высоте плеча выступ, влез на него и стал ждать. Кто-то, выходя из пещеры, миновал меня, после чего я спустился и продолжил путь. Вы слышали выстрелы. Очевидно, ваши друзья встретили моих.
Позади нас в пещере можно было слышать приглушенные выстрелы и в ответ другие, очевидно, идущие снаружи.
— Брош, точнее сказать Штайнер, должно быть, запер Бема внутри.
— Почему Бем не выходит этим путем? —
— Потому что знает, что отсюда нет пути вниз. Он в большей безопасности там, где находится, и где у него под рукой вся его огневая мощь.
— Огневая мощь? — спросил Поттер. Я рассказал ему об арсенале Бема в глубине горы. При этом я вспомнил о гранатах, но в данный момент не мог придумать, как их использовать. Неожиданно один из ослов решил, что на этот день с него хватит, и ступил на осыпь. Ее поверхность поползла, животное село на свой зад и, подобно персонажу из мультфильма, заскользило вниз по склону в сопровождении шума и камней. Футов через тридцать он достиг твердой поверхности, встал, подергивая ушами, и затрусил в направлении к дому. Я посмотрел на его собратьев — они нерешительно двигались, очевидно, готовясь последовать вниз.
— Быстро, хватайте поводья, — толкнул я Кристину и Поттера.
– Держитесь за хвост и за уздечку.
Оба видели возможность выбраться, и Кристина не колебалась. В отличие от Поттера, к моему удивлению.
— А как с тобой, дружище?
— Не беспокойся обо мне. Я справлюсь, — ободряюще улыбнулся я ему. Нельзя сказать, чтобы я чувствовал себя особенно уверенно, однако я не был готов отказаться от своей заявки на сокровище. Мне также пришло в голову, что Брош, и раз пошло такое дело, то и Бем могли получить подкрепление в ближайшее время. Если бы я спустился с целью выждать и попытаться без особых хлопот поразить победителя схватки в пещере, то с неменьшей вероятностью мог бы оказаться в плачевном положении. Если бы я поразмыслил хорошенько, то понял бы, что прибытие подкреплений в любом случае стало бы для меня источником неприятностей; однако по части рассудительности я не был в тот момент в лучшей форме. Золото, да еще в больших количествах, оказывает на людей такой эффект. Поттер дотянулся и пожал мне руку, что могло в данных обстоятельствах показаться смешным, но, как ни странно, воспринялось иначе.
С некоторой моей помощью первый, а затем и второй осел с шумом заскользили вниз по осыпи вместе со своими трусливыми и нежелательными спутниками. Спуск прошел успешно, Поттер подтвердил это снизу коротким взмахом руки. Внезапно раздались новые трескучие выстрелы, и я увидел, как Поттер бросился за камни, увлекая за собой Кристину. Их спуск услышали люди Штайнера, они оказались в зоне видимости, и кто-то выпустил по ним пару пуль. Я напряженно ждал, потом услышал крик, и более выстрелов в этом направлении не последовало. Штайнер, должно быть, узнал их и понял, что более они не имели для него значения. Это также значило, что теперь ему стало известно о существовании другого пути, и он пошлет кого-то прикрыть этот выход. Логичным местом для этого представлялся конец осыпи, где находился Поттер, но Штайнер не знал, сколь труднопреодолима она была выше. Вероятно, он сперва пошлет кого-то попытаться обойти вокруг горы туда, где был я. Я сомневался, что это кому-то удастся, но он сможет продвинуться достаточно далеко, чтобы я оказался в зоне огня. Посмотрев вниз, я решил, что мои шансы спуститься единолично не слишком высоки. Я уже не принимал в расчет движение в сторону. Оставался путь вверх.
Насколько я мог видеть, склон горы был ровней над основным входным отверстием, и хотя тоже покрыт снегом, однако опасность камнепада там была меньше. Хуже было то, что он был круче, чем внизу. К сожалению, у меня, по всей видимости, не было большого выбора — я определенно не собирался возвращаться обратно в чрево скалы. Заметив, что по-прежнему держу в руках беретту, я сунул ее за пояс и медленно полез к вершине. Гранаты в карманах моей куртки тревожаще постукивали о камни, и я всякий раз убеждал себя, что это не опасно. Впервые с того момента, как я достиг линии снегов, стал ощущаться холод, хотя солнце сияло по-прежнему. Я понял, что ветер подул более сильно — потревоженный моим движением снег взвихривался, остро впиваясь льдинками в лицо.
Ясно сформулированного плана у меня не было. Хотелось прежде всего покинуть этот ограниченный пятачок,
Таким было положение, когда Бем предпринял контратаку и невольно изменил баланс в мою пользу. Еще раньше я недоумевал, почему он не воспользовался средствами, бывшими в его распоряжении, но, с другой стороны, оружие вполне могло находиться там в разобранном виде. В любом случае, когда он начал атаку, то компенсировал задержку. Он воспользовался самым поражающим, самым непристойным оружием, бывшим в его распоряжении, — огнеметом. Шипяще-ревущая струя пламени выстрелила из главного входа и скатилась ярким желто-оранжевым облаком в те камни, где раньше я наблюдал движение. Результат был ужасным. Две фигуры появились из-за скал, пламя обволакивало их, они пытались убежать. Но они не могли, потому что превратились в пылающие факелы. Все это выглядело еще более жутко вследствие того, что не доносилось никаких звуков, никаких криков боли — лишь молчаливая, отчаянная и тщетная попытка бегства. И затем вновь раздался звук, шипящий рев струи напалма, и два человека перестали быть людьми, а стали обугливающимися, облизываемыми пламенем чудовищами, каким-то образом по-прежнему сохраняющими вертикальное положение. Затем они медленно, подобно срубленным деревьям, упали и, полыхая, покатились вниз, пока не застряли в кустарниковых деревьях, на которые они теперь походили.
В этот момент я решил, что делать. Осторожно, поскольку не мог позволить себе совершить ошибку, я вытащил одну из гранат и вынул чеку. Пытаясь вспомнить все, что знал о них, я освободил скобу, медленно посчитал и затем метнул гранату вниз. Она упала прямо у отверстия и покатилась внутрь. Взрыв был сильным, хотя и приглушенным, и склон горы дрогнул, затем наступила тишина. Я начал пробираться ко второму выходу. Внизу я мог видеть оставшегося человека — того, кто спустился прикрыть второй выход. Он махнул мне. Это был фон Штайнер, хотя я по-прежнему думал о нем, как о Броше. Он, должно быть, думал, что я все еще на его стороне. Мне потребовалось больше времени, чтобы вернуться назад, снег казался плотней и более скользким — вероятно, температура на ветру упала. Я стоял выше дыры, не рискуя оказаться на линии огня огнемета, если внутри кто-то еще оставался жив. Потом прокричал имя Бема и услышал его слабый голос:
— Стануэй, это вы?
— Да. Выходите, Бем. Все, кто есть.
— Тут только я, другие мертвы — один застрелен, другой от взрыва. Граната — это были вы?
— Да.
— У вас есть еще?
Я колебался.
— Нет.
Наступила тишина, и я знал, что для него не прошло незамеченным мое колебание. Затем я услышал звук его движения. Слыша мой голос, он не мог внутри знать, что я находился выше, и выдвинулся в поле моего зрения. Он полагался на прикрытие за углом фронтальной скалы, но это, наоборот, сделало ясно видимым его и то, что он тащил. В руках у него был огнемет, баллон с напалмом пристегнут к спине, и, судя по его движениям, не было сомнений, что он намеревался опять применить его. И мишенью должен быть я.
Я достал оставшуюся гранату из кармана и затем сунул ее обратно. Между моментом, когда граната ударится о землю, и взрывом будет временной промежуток. Бем мог использовать этот зазор, чтобы сделать одно из трех: или отскочить в безопасное место в штольню, или рискнуть броситься вниз, или же использовать это время, чтобы выстрелить в меня струей горящего напалма. Я не надеялся, что он выберет вариант самосохранения. Поэтому вытащил беретту и снял ее с предохранителя. Затем в дело вступил Брош-Штайнер.