Золотой павлин Сабатеи
Шрифт:
Варвар дослушал песню и толкнул ногой дверь. Хозяин даже не взглянул на вошедшего. Подперев голову рукой, он масляными глазами следил за девушкой, которая только что пела и теперь, подбоченясь, слушала одобрительные возгласы всей таверны. Опомнился Бехруз, только когда почувствовал, что острие клинка уперлось ему в бок.
— Ты ведь узнал меня? — Из-под низко опущенного капюшона на него недобро глядели сверкающие холодным синим огнем глаза. Огромная фигура нависла над стойкой. — Пойдем, поговорим, подальше от посторонних ушей. — Киммериец слегка надавил на кинжал. — Если дернешься, вшивая тварь, прирежу, как свинью!
Подталкиваемый клинком, Бехруз покорно прошел за занавеску и свернул направо в каморку, где хранил кое-какие припасы. В помещении было темно, если не считать скудного лунного света, который едва пробивался сквозь запыленное оконце под самым потолком.
— Зажги лампу, ублюдок!
Трясущимися руками хозяин таверны нашарил огниво и запалил слабый фитилек масляной лампы. Гость откинул со лба капюшон, и Бехруз увидел лицо киммерийца.
По взгляду, словно врезавшемуся прямо в мозг, хозяин понял, что, если он неправильно себя поведет, до последнего вздоха ему останется меньше времени, чем нужно голодной собаке, чтобы проглотить кусок хлеба.
— Чего ты хочешь? — с трудом выдавил он из себя.
— Помнится мне, — ответил варвар, — что совсем недавно ты пользовался неким сонным порошком. Так, паскуда?
— Я ничего не знаю… — попытался отвертеться Бехруз.
Конан оглянулся по сторонам и сбросил крышку с большой бочки, стоявшей в углу каморки. Он опустил туда палец и понюхал.
— Что там?
— Т-тра… Травы засаливаю, — стуча зубами, ответил Бехруз.
— Отлично, зимой все пригодится, — одобрительно кивнул киммериец и неожиданно для хозяина схватил его за пояс и за ворот рубахи и резко окунул в бочку вниз головой, погрузив в нее тело несчастного чуть не по самые колени.
Рассол немилосердно щипал глаза, заливался в уши и в рот. Бехруз отчаянно барахтался в своих соленьях, захлебываясь и пуская пузыри. Конан подержал его так немного, потом вытащил и поставил на ноги. Дав ему увесистый подзатыльник, чтобы очнулся, варвар вновь повторил свой вопрос. На этот раз Бехруз, отчаянно ловя ртом воздух, утвердительно кивнул.
— Я всегда считал, что рассол прекрасно освежает память, — флегматично заметил киммериец. — Где этот порошок?
— К-кончил… — Договорить Бехруз не успел, поскольку вновь оказался головой в рассоле.
На этот раз варвар подержал его там чуть подольше.
— Я тебя прирежу сейчас, крысиная морда, — вытаскивая кинжал пообещал киммериец, когда Бехруз вновь
Бехруз опять отчаянно закивал головой.
— Молодец, — похвалил его варвар, — давай, показывай. Где он?
— На к-кухне…
— Ты все-таки тупее, чем кажешься на первый взгляд, — мягко улыбнулся киммериец. — Даже я своим варварским умом понимаю, что ты хочешь позвать на помощь. А дурак ты потому, шангарский помет, что не научился в столь зрелом возрасте хорошо разбираться в людях. Если надо будет, то я всех твоих поваров нашинкую в мелкую лапшу за считанные мгновения.
Бехруз начал понимать, что ведет себя неправильно. Он часто задышал и снова согласно закивал головой:
— Я дам, дам тебе порошок, только отпусти.
— Совсем ты дурак, шакалья задница, — с издевкой в голосе ответил Конан, — кто ж тебя теперь отпустит? Ты сейчас прикажешь нарезать мяса, мы с тобой возьмем порошок и пойдем к твоему другу Махтару.
Бехруз вздрогнул, но в руках киммерийца особенно не подергаешься. Варвар, не обратив внимания на его движение, тихим голосом продолжал:
— Мы покормим твоим мясом собак, и, если они не заснут, значит, ты меня обманул. Тогда там уснешь ты, — зловеще улыбнулся киммериец, — навечно, разумеется…
Со стороны могло показаться, что два подвыпивших приятеля направляются домой, так ласково варвар обнимал за плечи Бехруза. У того сильно ныла левая рука, пальцы Конана сжимали ее, как железные тиски, и хозяин таверны только молил богов, чтобы уцелеть и чтобы этот гигант не размозжил его плечо напрочь.
Конан подсадил Бехруза на изгородь и сам устроился рядом.
— Давай, начинай!
Два огромных мастафа, глухо и злобно ворча, тут же подлетели к забору и встали на задние лапы, пытаясь достать людей. Мясо, брошенное Бехрузом, они встретили весьма благосклонно. Мастафы, урча, хватали куски на лету и с жадностью заглатывали. Наевшись, оба пса довольно скоро мирно улеглись недалеко от изгороди.
— Порядок! — удовлетворенно отметил варвар. Он взял последний кусок и запихал его в рот хозяину таверны — Можешь даже не жевать, — разрешил он, — так, пососи!
Через некоторое время варвар спустил Бехруза на землю и положил рядом с псами. Он обошел вокруг дома. Темно и тихо. Следовательно, хозяин еще домой не вернулся, и это было на руку киммерийцу. Он не хотел заходить в дом без Махтара. Однажды в Шадизаре он чуть не поплатился головой за то, что залез в дом к колдуну Лиаренусу. Повторять ошибку он не собирался, все-таки жизнь кое-чему учит!
Конан притаился у забора и терпеливо ждал, прислушиваясь к шагам, раздававшимся на улице. Прошло достаточно много времени, прежде чем звук шагов затих около входа во двор. Варвар вытащил меч и приготовился. Колдун вошел, аккуратно запер калитку на засов и огляделся, видимо, удивленный, что его стражи не бегут навстречу. Он свистнул, подзывая собак, и этот звук слился со свистом меча. Голова колдуна отлетела шагов на десять в сторону, туловище рухнуло на землю. Варвар успел отпрыгнуть, чтобы кровь, хлеставшая из обрубка шеи, не запачкала его сапоги.