Золотой павлин Сабатеи
Шрифт:
На палача раздвоение визиря и драка двойников произвели неизгладимое впечатление. Он в смертельном ужасе прижался к стене, стараясь подобрать под себя ноги и вообще занять, как можно меньше места, чтобы ненароком не коснуться приплясывающих совсем рядом трехпалых тварей. Мизра, отрезанный толпой лакуди от места, где находились остальные, закрыв лицо ладонями, шептал какие-то заклинания.
Девушка в ужасе, не меньшем, чем палач, взобралась на ворот и, вцепившись руками в деревянное колесо, широко распахнутыми глазами глядела на происходящее. Было видно, что она не в силах даже пошевелиться.
Киммериец не стал ждать, как повернутся события. Он изо всех сил натянул веревку и поднес руки к жаровне. Его обожгло нестерпимым жаром, волоски на руках начали потрескивать и скручиваться, но варвар терпел, стиснув зубы.
Наконец веревка обуглилась настолько, что Конан смог движением ладоней ее разорвать. Он был свободен от пут! В это время отчаянные крики сразу нескольких людей слились в протяжный вопль. За кольцом лакуди, внутри которого продолжали рвать друг друга два Мусаиба, вырастало что-то огромное и зловонное. Смрадный запах проник даже в ноздри стоявших поодаль стражников, и они дружно, как по команде, зажали носы.
«Гриб? — мелькнула мысль у варвара. — Нет, похоже, что-то другое!»
В полумраке подземелья стало отчетливо видно нечто огромное и ужасное — что-то вроде слона, только в два раза шире. Тяжелая туша на четырех толстых ногах, похожих на пни старого дерева, имела длинную шею с маленькой костистой головой на конце. В пасти монстра торчали два ряда кривых и острых зубов. Из раскрытого рта капала слюна, которая и распространяла зловоние. Словно удав, гибкая шея начала метаться в толпе лакуди, выхватывая отдельных карликов и перекусывая им шеи. Уродцы загомонили еще сильнее и принялись отбиваться кривыми лапами с длинными когтями, нанося по страшной змеиной морде чувствительные удары. Голова уворачивалась от ударов лакуди, время от времени выхватывая очередную жертву. Откусив ей голову, монстр издавал громкий рев и удовлетворенно поводил головой из стороны в сторону, выискивая место следующего удара. Варвар заметил, что чудовище ударяет не просто куда попало, а расчищает в толпе карликов проход, по которому идет Мизра, совершая руками плавные пассы.
«Вот оно что! — догадался киммериец. — Еще один колдун мне на голову. Он хочет вытащить придурка-визиря!»
Конан огляделся. Похоже, в неразберихе, которая царила в зале, пропитанном вонью чудовища и запахом чадящих факелов, заполненном ревом толстоногого гада, гнусавыми воплями лакуди и криками людей, только он сохранил способность здраво мыслить. Мизра не в счет. Колдун был всецело занят спасением своего друга, пытаясь пробиться поближе к нему, или к ним, если говорить точнее. Один из стражников бросился на землю и зажал ладонями уши.
Киммериец сразу же вспомнил вероломного Хафара.
«Бедняга, — пожалел стражника варвар, — и этот спятил, клянусь кишками Нергала!»
Он схватил валявшийся на полу бич и, прижимаясь спиной к стене, стал медленно приближаться к стражнику у дверей. Когда тот заметил киммерийца и выхватил саблю, то ничего уже не смог сделать. Конец бича обвился вокруг его запястья, Конан резко дернул его на себя, и стражник, потеряв равновесие, свалился со ступеньки и упал на колени. Варвар
Схватив саблю, киммериец полоснул ею по шее сжавшегося от страха второго стражника — так, на всякий случай, и, развернувшись, посмотрел на поле битвы.
Монстр продолжал реветь, нападая на лакуди, но было уже поздно. Один из визирей все-таки добился своего: его костлявые пальцы ухватились за горло двойника и сжимались все сильнее и сильнее. Двойник тоже не остался в долгу: он выдавливал своему противнику глаза. Жуткий вопль одного из двойников перекрыл рев монстра. Тот, которому вцепились в глаза, дернулся и затих. Лакуди взвыли с удвоенной силой, празднуя победу. Тела обоих визирей внезапно вспыхнули ярким синим пламенем.
Мизра схватился за голову, видя полную тщетность своих усилий.
Конан в три прыжка покрыл расстояние, отделявшее его от девушки, и сдернул ее с деревянного колеса. Она по-прежнему мало, что понимала от ужаса и пыталась вырваться из рук варвара, цепляясь за ворот, словно видела в нем последнюю надежду на спасение.
— Да очнись ты, дуреха! — Варвар несильно хлопнул ее по щеке. — Бежим!
Она посмотрела сквозь него, но покорно последовала к дверям. Конан тащил ее за руку, стремясь как можно быстрее выбраться из этого кошмара. Неожиданно что-то стукнуло его в спину, да так сильно, что он не удержался на ногах.
Перевернувшись, киммериец увидел в локте от своего лица страшную голову монстра с разинутой зубастой пастью. Киммериец ударил чудовище саблей по выступающим над пастью ноздрям. Голова, издав жуткий рев, отпрянула назад.
— Беги отсюда! — успел крикнуть варвар девушке, вскакивая на ноги и метнувшись назад, к месту пытки, чтобы освободить ей путь.
Голова монстра, качнувшись, вновь устремилась к нему.
Киммериец пригнулся и полоснул саблей по незащищенному костяными пластинами месту под нижней челюстью.
Фонтан черной жидкости брызнул на пол, и монстр, дернув шеей, отступил назад. Конан схватил конец веревки, на которой еще совсем недавно висел под потолком, и мгновенно завязал петлю, собираясь накинуть ее на голову чудовища. Однако он не смог увернуться от следующего броска монстра и почувствовал на своем плече укус смертоносных зубов. Киммериец упал, но тут же вскочил, перекатившись через спину. Совсем рядом с собой он увидел жаровню и надвигающуюся сверху раскрытую пасть монстра. Невероятным усилием ему удалось схватить жаровню и ткнуть горячими угольями прямо в распахнутый зев…
Шея монстра затряслась, с шипением полетели угли, которые явно причинили ему сильную боль. Краем глаза варвар отметил, что ни лакуди, ни визиря не видно, а Мизра опять что-то шепчет, уткнувшись в ладони.
«Стало быть, визирю крышка», — успел с удовлетворением подумать Конан, примериваясь, как бы подобраться с петлей к голове чудовища, которое теперь шевелилось намного медленнее.
Голова вновь двинулась на него, но варвар ловко накинул на шею петлю и дернул свободный конец. Монстр оказался привязанным к вороту, вмурованному в стену.