Золотой павлин Сабатеи

Уэйнрайт Крис

— Почему это ты? — не поняла Испарана. — Это же шатер Джунгир-xaна!

— Джунгир-хан мертв, — отрезал Хафар. — Теперь я здесь за главного.

— Ты что, заболел? — удивилась Испарана и повернулась к варвару — Значит, ты ему ничего не рассказал?

— Зачем? — усмехнулся киммериец. — Наш благородный друг все решил сам. Разве ты не видишь, как он раздулся от важности, как индюк?

Испарана вскрикнула. Она все поняла.

— Ты что же, мерзавец? — Она сделала несколько шагов к визирю, на ходу вынимая меч из ножен. — Поганый предатель!

— Постой! — Если бы варвар не перехватил ее руку, голова

Хафара катилась бы уже по полу. — Сейчас разберемся, клянусь Светлоликим!

Хафар вскочил на ноги и прижался к полотну шатра:

— Конан! Убери от меня эту безумную бабу!

Киммериец отпустил Испарану и расхохотался так, как давно уже не смеялся.

— Глиста ты замбулийская, — с трудом выговаривал он сквозь хохот. — Какой же ты государственный деятель, если даже на наживку безмозглого варвара попался, как тупая рыба?

Визирь переводил обезумевшие от ужаса глаза с Испараны на Конана, поняв, наконец, что произошло. Смертельный холод начал подниматься к его горлу, предательски задрожали руки.

Варвар сделал два шага вперед и сорвал с него оружие, примерно так же, как недавно сделал это с Азатбахтом.

— Сиди здесь, паук вонючий! — гаркнул он на обезумевшего от перепуга Хафара. — Я так и чувствовал, что ты только и ждешь удобного случая, чтобы предать своего повелителя. Сейчас я его свяжу, и пусть он посидит в шатре, — повернулся он к Испаране, — чтобы лишнего шума не было. Завтра я поеду к этому ублюдку Мусаибу, а его посади к Юлбашу. Пусть тот ему расскажет, как зарезал Джунгир-хана.

Конан опять захохотал, и его смех совершенно парализовал бывшего великого визиря Замбулы. Он смотрел на варвара остекленевшими глазами, и уже никакие мысли не посещали его голову, кроме желания завыть по-волчьи и убежать в степь или в пустыню — куда угодно, лишь бы только не видеть этого хохочущего гиганта. Громоподобный смех, словно огромный молот, бил его прямо по мозгам, все сильнее и сильнее, и уже не было никаких сил его терпеть. Хафар зажал ладонями уши и пронзительно завизжал. Его визг раздавался до тех пор, пока варвар не заткнул ему рот сорванным с него же тюрбаном.

— Спятил, Нергал ему в печень, определенно спятил! — Варвар с презрением посмотрел на мычащего Хафара и предложил Испаране — Ты не хочешь пойти выкупаться? А то я сильно пропылился в дороге…

Ответом ему был пламенный взгляд карих глаз, потемневших от еле сдерживаемого желания.

Глава седьмая

Впереди у Конана было сложное и опасное дело, и при всей вере в свои силы варвар несколько сомневался в его успехе. Однако выбирать ему не приходилось. Предстояла ночь, когда Песья звезда и звезда аль-Мицар, как сказал ему Аршад, встанут на одной линии с кромкой осходящей луны. В эту ночь он сможет всучить проклятый перстень это скелету Мусаибу, будь он неладен! На этот раз варвару не пришлось долго упрашивать стражу пропустить его к великому визирю Хоарезма. Едва он появился у дворца, один из стражников, узнав его, стремглав помчался докладывать своим командирам о прибыии варвара.

— Удивлен! — Мусаиб встретил его холодным взглядом с высоты подиума, похожего на сторожевую башню.

— О, высокочтимый! — Конан отвесил глубокий поклон, чтобы никто не видел, как он усмехается. — Великий визирь Хафар шлет со мной послание правителю

Замбулы.

Визирь пожевал тонкими губами, сдерживая улыбку. Почтительное обращение варвара произвело на него должное впечатление.

— Ну, что ж! — Он жестом разрешил киммерийцу прилизиться.

Варвар, отстегнув пояс с оружием, поднялся по мраморной лестнице и остановился, не доходя двух ступеней до площадки, на которой находился визирь. Затем он отвесил еще один поклон и раскрыл рот, чтобы заговорить, но Мусаиб остановил его:

— Проходи, садись. — Он указал киммерийцу на скамью, где тот уже сидел однажды.

Это было большой честью именно сейчас, когда Мусаиб уже чувствовал себя ханом Замбулы.

— Что же хотел сообщить Хафар? — спросил Мусаиб.

— Высокочтимый, — начал варвар, — великий визирь сообщает, что к твоему приезду все подготовлено.

— И это все? — спросил Мусаиб.

— О нет, — продолжал варвар, — визирь присылает тебе в подарок реликвию ханов Замбулы, перстень с золотым павлином.

— Да? — оживился Мусаиб. — Где же он?

— Вот. — Киммериец начал стаскивать кольцо со своего мизинца.

«Только бы оно слезло, помоги Солнцеликий!» — билась у него в мозгу отчаянная мысль.

К его облегчению, перстень легко соскользнул с руки, и варвар, положив его на ладонь, протянул визирю.

«Неужели? — Внутри у него все пело. — Аршад не подвел, все рассчитал правильно!»

Мусаиб взял кольцо и долго рассматривал его со всех сторон.

— Изящная вещица… — Он вертел перстень перед глазами, любуясь тонкостью отделки.

«Да надевай ты его, сучий потрох, — воскликнул про себя киммериец, с тревогой наблюдая за визирем.

— Встретил ли ты по пути полк, который я послал?

— Да, высокочтимый, — ответил Конан, отчаянно моля богов, чтобы этот ублюдок, наконец, надел кольцо.

— Что вы сделали с убийцей Джунгир-хана?

— Визирь до твоего распоряжения велел заковать его в цепи.

— Это лишнее, — поджал губы Мусаиб. — Надо было сразу же лишить его головы.

«Не хочет, сука, чтобы стало известно о его участии в убийстве, — решил варвар. — Да надевай же ты кольцо, скелет занюханный!»— безмолвно взывал он.

Это было сейчас самым большим его желанием.

— А что убийца рассказал? — поинтересовался визирь, примеривая перстень.

«Ну же! — взмолился варвар. — Уф! Bce! — выдохнул он, увидев, что Мусаиб наконец-то пристроил перстень себе на палец. — Носи, дурень туранский, на здоровье!»— ликовал он.

— Эй! — услышал он голос визиря и, спохватившись, быстро ответил — Его особенно не допрашивали, не до него.

— Хорошо! — обрадовался Мусаиб. — Как приеду, сразу же и казним!

Он полюбовался перстнем и попробовал снять его с пальца. Не получилось. Визирь попытался сделать это еще раз. Он схватился за кольцо всеми пальцами правой руки и потянул вновь, но успеха не добился. Казалось, если бы он смог упереться в кольцо ногой, то сделал бы это, но варвар знал: ему уже не поможет ничто. Он отсутствующим взглядом смотрел по сторонам, делая вид, что не замечает мучений Мусаиба. Тот покраснел от натуги, его пальцы хрустели, напрягаясь изо всех сил. Ничего. Визиря прошиб холодный пот. Он покосился на Конана, однако тот рассматривал узоры на потолке, не глядя в его сторону.