Золотой пленник
Шрифт:
В обед, когда невольники принимали пищу, в лагерь вошла очередная партия казенных людей – человек пятьдесят. Они были в хорошей форме и после еды вместе с другим приступили к обустройству лагеря. Количество шатров росло.
Несмотря на опасения Питера, день окончился благополучно, капитан к нему больше не обращался. После ужина многие легли спать пораньше, а Питер решил пробежаться по новичкам в поисках какого-нибудь платежного средства. В его отсутствие Крафт, Спирос и Густав вели беседу, сидя на соломенных тюфяках и расслабленно
– И чем мы будем заниматься целых две недели? – недоумевал Густав. – Вроде все уже изучили…
– Все изучили? – Крафт засмеялся. – Нет, парень, по-хорошему нам бы здесь месяца два поучиться, тогда бы толк был.
– Да чего же здесь делать? Все уже понятно – «К бою», «Кругом-разворот», «Налево-направо повертайсь». Не дураки, все уже усвоили.
– Усвоить мало, нужно, чтобы руки-ноги сами все делали, а голова была совершенно пустой.
– Да как же пустой-то, разве это хорошо?
– Для солдата – хорошо, тогда в нем страха нет, а руки-ноги сами работают, врага разят.
– Нет, армия не для меня.
– Ясное дело, для тебя главное – коровки, – усмехнулся Спирос.
Вернулся Питер, откинул полог и в полумраке пробрался на свое место.
– Хорошая новость.
– Нам дают вольную? – усмехнулся Спирос.
– Пока еще нет, но, как я и предполагал, у одного из новичков удалось раздобыть серебряную пряжку, он нашел ее, когда они ставили столб для шатра.
– И где она?
– А вот… – Питер достал из-под штанов тряпицу, развернул ее и показал пряжку.
– Не такая уж она и большая, – со вздохом заметил Густав.
– Да, но это уже кое-что. – Спирос положил ее на ладонь, взвешивая. – Сколько попросили?
– Порцию в обед и порцию в ужин.
– Эк задрали-то! – не удержался Густав. – Надо было торговаться, чего ты молчал?
– Я не молчал, сначала он и завтрак просил, но сошлись на обеде и ужине.
– Все равно много.
– Не ной, хуторянин, нормальная цена, – одернул его Крафт. – Когда будете отдавать ее Рафтеру?
– Думаю, за день до истечения срока, – сказал Спирос.
– Почему так?
– Для окончательного расчета этого слишком мало – он озлобится, а для отсрочки в самый раз.
На том и порешили. На другой день в обед Питер привел высокого худого парня с горящими глазами, видно было, что тот никак не может наесться. Ему отложили каждый по четвертине, правда, с Густавом снова возник конфликт, он норовил дать меньше всех, и Крафт отпустил хуторянину затрещину.
Высокий забрал плату и ушел, пообещав прийти в ужин.
43
В этот вечер, после муштровки Первой роты, капитан, вопреки своему обыкновению, не поскакал первым, оставив лейтенанта в одиночестве возвращаться домой, а напротив – дождался его, и они поехали рядом, спускаясь с горы к Хаски и разговаривая о разном.
Эта тема не иссякла до самой развилки, на которой фон Криспу следовало ехать налево – к своей квартире, а лейтенанту – направо, поскольку он жил на другом конце городка.
Лейтенант был необыкновенно рад развитию дружбы с капитаном, и, понимая это, тот не преминул воспользоваться таким расположением.
– Лейтенант, – сказал он. – Вы не могли бы оказать мне небольшую услугу?
– Разумеется, почту за честь!
– Мне требуется временная замена на занятиях в лагере. Вы не могли бы проводить их вместо меня?
– Конечно, смогу, о чем речь. Как долго мне придется это делать?
– Думаю, дня три.
– Так долго? – вырвалось у Горна, но он тут же поправился: – То есть что же, если нужно три дня – я вас заменю на все три.
– Вы очень меня обяжете, просто так сложились финансовые дела, да и личные…
– Разумеется, я помогу.
– Спасибо, лейтенант.
Они расстались. Фон Крисп обернулся, посмотрел лейтенанту вслед – тот ехал расправив плечи, необыкновенно гордый оттого, что будет выполнять поручение своего кумира.
Дав лошади шпоры, капитан поспешил домой. Хотелось поскорее умыться, поужинать и лечь спать, завтра ему предстояло подняться до света.
Строго приказав слуге разбудить его с первыми петухами, фон Крисп решил выпить один бокал хереса, однако увлекся. В последние дни в голове стоял какой-то туман и хотелось разогнать его хмельным. Поначалу как будто получилось, но потом стало хуже. В результате утром слуге пришлось так сильно его трясти, что фон Крисп свалился с кровати на пол.
Открыв наконец глаза, он спросил:
– Что ты делаешь, дурак?
– Бужу, ваше благородие!
– А вот я тебе морду набью.
– Лучше так, вчера вы меня пообещали убить, если не подниму вас сегодня с первыми петухами.
– Правда? – Капитан попытался наморщить лоб, но от этого заболели виски. – А куда я собирался?
– В Лонгрен, ваше благородие.
– Да? А что я вчера пил?
– Херес, ваше благородие.
– И много?
– Две бутылки.
Капитан вздохнул. Херес у него был забористый, а бутылки полуторные, так что всякое могло случиться.
– Помоги мне подняться.
– Извольте, ваше благородие.
Слуга поставил на стол фитильную лампу, подхватил хозяина под мышки и привел в вертикальное положение, а когда отошел, фон Крисп покачнулся, однако к тазу для умывания подошел сам.
– Ну, где ты? Лей давай.
– Лью, ваше благородие, лью.
После умывания, промокнув лицо и шею полотенцем, капитан стал что-то припоминать. Ах да, сегодня на гору ехать было не нужно – он попросил лейтенанта заменить его. На три дня.