Золотой сон

Гусев-Оренбургский Сергей Иванович

– - Трук... Трук!

Он протянул руку, ища его руки, и радостно повторил в ответ.

– - Да... друг!

А вдали все звучали редкие, глухие удары.

– - ...Бум... Бум...

Карсаков хотел подняться, но вскрикнул

и застонал от резкой боли, тотчас увидел у себя перевязки на плече и на боку, почувствовал, что и голова у него забинтована, -- понял, что сильно ранен, и что враг нашел его среди трупов и спасает его... и увидел еще, что перевязки сделаны из того же материала, что и на спасителе его. И сквозь мутящую разум боль, сквозь слезы, градом полившиеся, он повторял радостно и нежно:

– - Друг... друг!

И снова тот медленно поднял его, бережно устроил на своей спине, и пошел. Снова заколебалось небо, как во время качки. Но уже звезды побледнели: над полями всходила сквозь дым багровая луна, как сгусток крови... В свете ее Карсаков видел по полям трупы людей и животных, -- страшные, исковерканные трупы, -- и обломки орудий... остовы дымящихся строений чернели на дымящейся земле.

И Карсаков вспомнил свой сон.

И понял он, враз почувствовал всю мерзость запустения на земле и всю красоту, на ней возможную... возможную сейчас, если бы поняли люди всю неправду и ненужность и вред вражды своей. И горькие слезы полились по лицу его, скорбные слезы о роковых заблуждениях

людей... Поймут ли они? Поймут ли? Когда ж поймут!

Вдруг вблизи на холме, шатаясь, поднялась и выросла огромная фигура, заслонив собою пятно луны и выделяясь на ней черным силуэтом. Карсаков разглядел папаху... и вдруг узнал Барбосова. Барбосов шатался, подобно пьяному, вскидывал руки, словно протягивая их к небу, -- резкий, безумный хохот его нарушил тишину, мертвую тишину полей, оттеняемую далекой канонадой.

– - Ха-ха-ха-ха... ха... ха...

И внезапно гневным, зовущим криком, бешеным воплем донеслось с холма сквозь безумный хохот.

– - ...Ва-банк!..

1912

– ---------------------------------------------------

Исходник здесь: Фонарь . Иллюстрированный художественно-литературный журнал .