Золотой воскресник
Шрифт:
– Что-то в этой твоей любви к сухарям есть…
– …предусмотрительное, – заметил Юрий Поляков.
В Доме творчества с нами за столом сидел Валентин Распутин. Поляков что-то рассказывал, и в его рассказе прозвучало слово “инфернальный”.
– Юра, а что такое “инфернальный”? – спросил Валентин Григорьевич.
– “Дьявольский”, – ответил Юра.
– Вот спасибо, а то я не знал, – сказал Распутин с детской улыбкой. – И все думаю, когда слышу это слово: что оно означает?..
–
– Прозаик.
– Все-таки прозаику, – сказал Валентин Распутин, – раз в день котлетку надо бы съесть.
Официантка в Доме творчества “Переделкино” сделала мне комплимент:
– Вы так кушаете аккуратно, ничего под столом не валяется.
Литературовед и переводчик Юрий Архипов запечатлевает для вечности Распутина и Личутина.
– Вот я с кем вас сфотографирую, с Мариной! – говорит Архипов.
– А вы чего такие серьезные, – говорю, – улыбайтесь! – Беру их обоих под руки и расплываюсь в улыбке.
– Мне такую фотографию не давай, – сердито сказал Личутин. – А то жена скажет: чем это ты там занимался?..
– Мне дайте, – говорю, – мой муж скажет: наконец-то с настоящими русскими писателями имела дело!
– Последнее, что я прочитал из молодых, это Нарбикова, – говорил Валентин Распутин. – Меня заинтересовало ее высказывание: “Соловьи поют, чтобы слаще совокупляться. Для того же предназначено искусство”. Мне даже стало интересно, что может написать человек, который так считает?
Владимир Личутин – поразительный прозаик. Он вскрывает такие пласты языка, которые давно никто не знает и не помнит. Недаром про него говорят: “Не читать Личутина – преступление. А читать – наказание”.
– На лыжах-то катаетесь, Георгий Дмитрич? – спрашиваю Гачева, повстречав его на проселочной дороге.
– Я лыжи берегу, боюсь, затупятся. И так один конец отломился, вот я его привязал и уже лет пять катаюсь с привязанным концом.
– А чего пластиковые не купите?
– По причине крайней нищеты.
– Мариночка! – говорила Люся. – Нехорошо постоянно находиться в нирване, когда другие в рванине!
В Милане наш итальянский приятель Домиано достал билеты на “Тайную вечерю” Леонардо да Винчи.
– А вдруг нам не понравится? – волновался Лёня. – Лучше не смотреть…
Писатель Максим Гуреев:
– Марин, я у вашего сына в школе преподавал древнерусскую литературу. Сергей пришел сдавать зачет, а я давно его не видел и спрашиваю: “Ты где пропадал?” – “Я был в скорбях пустынных…” – он ответил. И я без лишних слов поставил ему зачет.
Люся решила подарить внуку микроскоп.
Лёва спрашивает:
– Зачем ему
– Рассматривать!
– Кого???
– Своих микробов, – отвечает Люся. – Потом, к ним клопы захаживают, тараканы. Ты сам хоть раз в жизни заглянешь в микроскоп. Как это – не интересоваться микромиром? Так ты скажешь: “И что там рассматривать-то – в телескоп?..”
Артист Георгий Бурков озвучивал Дикобраза в моем мультфильме “Корабль пустыни”.
Потом мы взяли такси, и все это время, пока нам было по пути, он мне рассказывал случаи из своей актерской жизни.
– В восьмидесятых на съемках в Чехословакии денег мало давали. А я купил себе шпигачик и бутылочку коньяка. Сижу в фургоне, ем, пью. Ребята заглядывают: “Жор, ну как тут коньячок?” – “На, попробуй!” Все ведь экономили…
– Как Коля Волков будет играть Отелло? Как будет душить Дездемону? – удивлялся Георгий Бурков. – Он сам-то еле живой…
Про мультфильм “Корабль пустыни”, снятый по моему сценарию режиссером Ольгой Розовской, блистательно озвученный великими артистами Георгием Бурковым, Михаилом Кононовым и Натальей Теняковой, Фёдор Савельевич Хитрук сказал, что он получился до того глупый, что даже смешной.
Бурков озвучивал прагматичного Дикобраза, Тенякова – нагловатую Черепаху, а Кононов – воздушного, восторженного Тушканчика. Нет, он не озвучивал. Он стал Тушканчиком, тонким, нервным, взволнованным! Сияющая улыбка, нежно-розовая рубашка в желтый квадратик, широкий ковбойский ремень с железной пряжкой со скрещенными кольтами – на обычных брюках, вдрызг изношенный пиджак фантастического покроя с многочисленными складками на спине. И на карманах шерстяного пиджака – ситцевые кантики в цветочек – жена пришила, чтобы не обтрепывал.
– Хорошо у тебя, Мишка, идиоты получаются! – восхищался его гениальной игрой звукорежиссер.
– Миш, дай реакцию на удар по голове!
– Ёбс! – радостно и звонко воскликнул мой Тушканчик.
Прислали предложение “Муж на час”. Я обрадовалась, думала – подразумеваются цветы, шампанское, театр, влюбленные взгляды… Оказывается, это касалось текущего крана… развески картин!..
Лёня выходит из Пушкинского музея, слышит звуки музыки – что такое? Смотрит, сидит охранник и играет на губной гармошке.
– Прям фашиста напоминает – во всем черном и на губной гармошке! – рассказывал Тишков.
– И что, хорошо получается?
– Ну да. Нормально…
Писатель Валерий Воскобойников вспоминал, как в питерском журнале “Костер” готовили к публикации повесть Юрия Коваля “Пять похищенных монахов”. А в этой повести сообщается, что в городе Карманове делают бриллианты.
Вдруг в цензуре задержали тираж. Воскобойников, служивший в то время зам. главного редактора, побежал разбираться. Ему объясняют: