Золотые камни
Шрифт:
И лучше, пожалуй, было даже не смотреть на крепких братьев Коваль, стоявших стеной позади императорских сидений. Иначе захлестнут удавками человеческие чувства, из которых не выбраться, не спастись…
***
Брентер снова вернулся туда — в просторный, но темный дом, где, казалось, сосредоточилась вся жара Эн-Мерида. Липкое удушье стекало потом по спине и плечам молодой женщины, склонившейся над бездыханным телом смуглого южанина. Смерть мужчин от зноя в этих краях — привычное дело.
Дощатый пол, уродливые стол и стулья. Одна старая кровать для взрослых и потрепанные
Он стоял посреди сумрака, закутанный в серый плащ из неземной ткани, с головы до пят. В руках Повелитель Смерти сжимал остро отточенную косу. В юности он забирал души играючи и неумело, причиняя им боль, а сейчас был настроен решительно, не желая повторять прежние ошибки.
Женщина плакала навзрыд, упав на колени и простирая дрожащие ладони к Повелителю Смерти. Двое детей жались в угол. Совсем маленький мальчик и девочка на несколько лет старше.
— Пожалуйста! — повторяла Зейнаб звонким, срывающимся от рыданий голосом. — Молю вас! Оставьте моему мужу жизнь!
— Ты не знаешь, о чем просишь, женщина, — пророкотал Райтон.
— Я — урожденная Анвар! — воскликнула она, вскочив на ноги и гневно сверкая черными глазами, словно совсем его не боялась. — Нам доступна магия оживления мертвецов!
— Ну, если урожденная Анвар…
Ему не хотелось вталкивать в перегревшееся тело ускользнувшую душу. Нужно было рассказать несчастной вдове о последствиях необдуманного выбора, но красавица смотрела на Повелителя Смерти с такой отчаянной надеждой, что Брентер не удержался. Душа Амона Мелека холодно поблескивала на смуглой ладони, свободной от косы. Крупный пульсирующий шар, теплый и в то же время легкий. Такая бывает душа, недавно покинувшая тело.
Но если вернуть эту душу обратно в тело по прошествии больше пяти минут, последствия могут быть необратимыми и порой страшными. Зейнаб Мелек должна знать это, как и все некроманты из семьи Анваров.
Значит, нет смысла ее переубеждать.
Отложив косу, Брентер Райтон резко взмахнул рукой, отправляя душу в тело.
Первые минуты Амон безжизненно болтался в воздухе, уронив голову на грудь и не подавая признаков жизни. Брентер встряхнул его, затем бережно опустил обратно на пол и подождал с минуту, скромно надеясь на то, что Зейнаб прекратит плакать. Она и затихла, пусть и не сразу. Подняла голову, недоверчиво посмотрела на мужа, затем осторожно перевела взгляд на Брентера.
— Вы спасли его! — воскликнула она голосом, полным радости и счастья.
Повелитель Смерти хотел, было, утвердительно ответить, но тут рядом с Амоном, по другую сторону тела, появилось небольшое белое облачко. Оно быстро вытянулось, расширилось, а потом обрело очертания. И тогда Брентер увидел прекрасную Ольму в светлом неземном одеянии — без рукавов и до колен. Распущенные волосы струились локонами по плечам, темно-голубые глаза блестели от тревоги и напряжения, тонкие губы были сжаты.
— Брентер! — воскликнула она, наверное, впервые за последнее время, без проблесков любви и обожания в голосе. — Ты не можешь оживить
— Я могу выполнить просьбу, Ольма, — ответил он, помедлив, хоть и прекрасно знал, что она права.
— Ты нарушаешь правила Творца! — тонкий голос дрожал. Ольма помотала головой, словно отгоняя от себя какой-то морок.
— Нарушаю! — с вызовом похвастался Брентер, задрав подбородок.
— Ты как мальчишка, — посетовала она, но, похоже, была вынуждена сдаться.
Между тем недавний мертвец зашевелился, открыл глаза, попытался встать.
— Нет-нет, лежи, дорогой Амон! — прошептала несчастная Зейнаб и тут же заметалась по комнате в поисках прохладной влаги. — Ты ожил, о, какое счастье! Дети, принесите воды!
Брентер и Ольма переглянулись. Дальше им оставаться было нельзя — Падший видит больше, чем хотелось бы, и, если заявится сюда, плохо придется всем. Едва ли ему понравится, что из-под его смуглого носа увели душу.
Прежде чем они скрылись, исчезнув в воздухе, Брентеру почудилось, что он услышал громкую ругань, возню и женский вскрик. Но во время перемещения между своими сущностями еще и не то может почудиться, поэтому он решил не обращать внимания. Ольма встрепенулась, едва заслышав эти звуки, но сила магии утянула ее за собой.
***
— Так все и было? — с подозрением спросил император Сет.
На жену он даже не смотрел — его хищный взгляд был прикован к бесстрастному лицу Брентера.
— Именно так, — холодно ответил тот.
— А что было потом?
— Через несколько недель я снова явился забирать душу несчастного. Его жена больше не молила о его смерти. Скорее, радовалась ей.
— От чего умер Амон Мелек во второй раз?
— Яд, Ваше Величество.
— Что же, картина мне отлично видна…
— Подсудимая сказала мне, что Амон… — начал, было, Брентер.
Император без колебаний остановил его быстрым и резким взмахом руки. Видимо он уже принял решение и не собирался слушать лишних слов.
— Секретари, запишите показания свидетеля.
Брентер заметил, как побелела лицом Ольма — на нем и кровинки не осталось. Неужели она сейчас упадет в обморок?
И суд пошел своим чередом. Судья-император задавал вопросы подсудимой, ее отцу, сестрам, братьям, детям. Наверное, только самая младшая сестренка, крошечная Акса в светлом платье, чинно сидевшая на руках у хмурой листарки, ничего не могла бы ответить, даже если бы у нее спросили бы о поведении преступной Зейнаб.
Подумав, что Зейнаб вышла замуж еще до рождения Аксы, Брентер тяжело вздохнул.
Он слишком долго и часто думал о чужих семьях, и не замечал своей собственной. Как-то там живет оставленная Селма, вынашивая их сына? Плачет ли по ночам или нашла себе небольшое увлечение в виде стихов или песен? А может жена влюбится в кого-нибудь другого и ослабит свою крепкую хватку?
Мечтать о подобном для листара было нелепо и грешно, но Брентер старался не думать об этом. Он вообще привык позволять посторонним мыслям вытеснять нужные и верные размышления. Это неправильно, но необходимо, чтобы сохранить рассудок.