Золотые мухи

Курамшина Диана

– Ну что же, продолжим, – тихо произнесла, закончив со скромным ужином.

Но я успела лишь открыть рот, сверившись с текстом на шпаргалке, когда почувствовала мужские руки на своей талии и зашипела.

– Это уже ни в какие ворота! Ты вообще последних мозгов лишился?

Глава 8

Плохо контролируемая злость буквально затопила сознание. Что этот идиот себе позволяет? Говорила же, что не позволю собою манипулировать. Не стала кричать лишь потому, что понимала, скандал скажется прежде всего на мне… ведь, я как «жена цезаря», должна

быть вне подозрений. А ведь есть ещё шакалы-жрецы и статус «супруги бога» … Бл…

Он что, решил, что бессмертный? «Ласковые руки» из службы Зубери быстро развеют это заблуждение. Не сейчас… успокаивала я себя… он ещё нужен в «логове» Хоремхеба, дабы обеспечить Тутанхамону дополнительную поддержку и защиту. Во всяком случае от прямых угроз. Посему старательно сдерживая ярость, тихо прошипела, подражая своим кобрачкам.

– Как ты вообще пробрался через стражу? Не осознаёшь, что помешал ритуалу, и, если Хумос взбрыкнёт, придётся ещё дольше пробыть в этом Сетовом городе? Убирайся! И постарайся сделать так, чтобы тебя никто не заметил!

– Как интересно… – раздался над моим ухом приятный мужской баритон. – Меня ещё ни разу не выгоняли с собственного обновления. Да, ещё сразу же, после призыва.

Я резко развернулась и не удержавшись, плюхнулась на попу. А учитывая, что произошло это на каменном полу пещеры… было очень больно. Из глаз невольно прыснули неконтролируемые слёзы.

Передо мной стоял Амон собственной персоной. Вернее, как стоял… прохаживался между факелами и жертвенником, с интересом рассматривая подготовленные дары. Притронулся к травам. Засунул пальцы в масло, проверяя запах. Удивительно… рука его вполне успешно взаимодействовала с подношениями, но высокие перья короны Шути даже не потревожили огонь факелов, когда божество прошествовало мимо них.

– Ну, и чего ревёшь? – спросил Амон, улыбнувшись. – Вставай, у нас ещё обряд не завершён, – и протянул мне руку.

Только хотела возмутиться тем, что меня напугали, да заявить об ушибе пятой точки, как замерла в испуге о последствиях для ребёнка. Тут вдруг осознала, что никакой боли нет. Кроме того, оказалось, что сижу на мягкой подушке. Посему, в ответ постаралась мило улыбнуться, а не демонстрировать оскал.

– Опять этот нелепый наряд? – помогая подняться, он неожиданно крутанул меня.

– Что выдали, то и ношу, – ответила раздражённо, и сама себя мысленно хлопнула по губам. Ну, кто в здравом уме, нарывается в беседе с богом?

– В прошлый раз, помню, – визави задумчиво прикрыл глаза, – передо мной танцевали девушки только в одних поясках из ракушек каури, что приятно позванивали в такт движения их бёдер… м-м-м… – он даже дёрнулся пару раз, имитируя танец.

– Уговорил, как вернёмся в храм, скажу «дуат нечер», чтобы устроили тебе «вечеринку».

– Зачем же ждать? – с хитрым прищуром мужчина разглядывал моё лицо. – Тем более, когда рядом «супруга», а брак ещё не консумирован… – жёстко закончил Амон, прижав к себе.

– А чьи перья, – заявила усмехнувшись, – я наблюдала в день «свадьбы»?

– Видишь ли… жёнушка… ощущать через контакт чьего-то смертного тела, и прикасаться самому… совершенно разные вещи. Так что я просто не мешал тебе общаться с отцом твоего будущего ребёнка. Тем более, вам ещё долго не представиться подобного случая…

–

И что? Ты хочешь это сделать здесь и сейчас? – надеюсь мой голос не звучал настолько испуганно, как слышалось это мне… – но тут нет никаких удобств…

Мужчина рассмеялся и взмахнул рукой. Непонятным образом в пещере оказалась мягкая кушетка из моего прошлого-будущего. Следом та обзавелась покрывалом и парочкой подушек. Как та поместилась в небольшой пещере, так и не поняла. Но к моему удивления, для прохода вокруг, даже осталось свободное место.

– Ну вот, – заявил Амон, – так тебе будет привычнее? – и взглянул на меня с таким предвкушающим хищным выражением, что меня аж передёрнуло.

– Но… – я с ужасом оглядывалась, пытаясь как-то выкрутиться из положения, – у нас ещё все молитвы не прочитаны…

– Ну их, – усевшись на кушетку, мужчина похлопал по ней, рядом с собой, – скажешь всем, что всё пропела в точности…

– А как же… – я переводила взгляд от одного предмета на другой, ища выход. – А как же масло! – нашлась, наконец, с ответом, вцепившись в спасительный горшок. – Если травы можно сжечь за раз, то наличие масла вызовет вопросы!

– Хм… – Амон задумчиво рассматривал меня, что-то прикидывая в уме. Вдруг глаза его сверкнули, и бог расплылся в очаровательной улыбке. – Масло мы можем потратить с пользой… – и он словно змей, скользнул ко мне. – Будешь намазывать меня, так что с чистой совестью заявишь, что использовала его на обновление «супруга». А массаж я люблю…

Одной рукой он теперь держал сосуд с маслом, второй придерживал меня за локоть, видно опасаясь, что испорчу такую отличную идею и просто разобью горшок. Поставив тот на появившийся столик возле ложа, Амон приступил к разоблачению.

Корона исчезла, явив совершенно лысый череп. Усех и браслеты растворились на коже. Мужчина развязал свой пояс, что заканчивался таким же хвостом, что и царский, используемый в ритуалах. После чего шендит [30] упал к его ногам, явив божество в «первозданной красоте».

Поправив подушки, он улёгся и устремив на меня хитрый прищур, скомандовал.

– Приступай!

Подавив желание надеть божеству горшок на голову, присела на выделенный для меня кусочек кушетки. Вздохнула и набрав в ладони побольше ароматного масла, стала растирать его по мужскому телу.

30

Шендит – набедренная повязка, что представляла собой полосу ткани, обмотанную вокруг бёдер и закреплённую на талии поясом.

Краем глаза заметила, что факелы вспыхнули ярче, а на жертвенной курильнице заалели угли, на которых появились травы из подношения.

Ладно… массаж, так массаж! Взялась за находящуюся рядом руку и увлечённо начала пожимать и постукивать, сопровождая это щипками и растяжками.

– Так ты скорее устанешь, – заявил этот… бог… – останавливая мои ладони. – Делать массаж тебя явно не учили. Лучше растирай по телу.

То ли снадобье Монтуэма прекратило действовать, то ли от пережитого стресса сдали нервы, но руки мои подрагивали, пока я старательно размазывала масло.