Золотые мухи
Шрифт:
Пришлось предъявить «зацементированный» кусок материи, сформированный в подобие чаши. Майя долго его изучал, разве что на зуб не попробовал. Он явно был готов заявить, что это камень, если бы не одно «но»… по краям раствора не было, и несколько сантиметров не обработанного льняного полотна обрамляли сей странный предмет наподобие бахромы. На вечерней стоянке архитектор был просто «добит», когда ему на руки принялись поливать из той самой «чаши». Он долго стоял у реки, поднимая полный «сосуд» над головой, стараясь увидеть малейшую «течь». Затем опускал, удостоверяясь, что жидкость на месте.
Столь
Следуя неожиданно всплывшим воспоминаниям, выкупила почти всё и загрузила нескольких «братьев» экспериментом. Для этого на заднем дворе дворцового комплекса выкопали глубокую яму, обмазав глиной. Все раковины сложили туда, перемежая всей найденной на кухне скорлупой, высушенной травой и тонкими веточками акаций, что в изобилии росли в округе, но не шли на растопку. Горело недолго. Но самое важное, температура помогла «размягчить» материал. Затем получившееся переложили в широкие глиняные тазы, слоями чередуя с мокрыми листьями пальмы. Закопанная во влажном речном песке, «смесь» настаивались там несколько дней, и уже после этого, сменяя друг друга, «братья» смололи всё в мельчайший порошок, дополнительно просеивая получившийся результат. Вот вам и самодельный цемент.
Процесс был не сложный, но производить его стоило на берегу моря, тем самым обеспечив близлежащее «население» дополнительным заработком. Да и едой, если объяснить полезность довольно склизкой на вид пищи. Может начать просвещение с царя?
Аапехти, естественно, был вовлечён во все этапы изготовления «мягкого камня». Увидев получившийся результат, настоятельно советовал не открывать всех секретов производства никому. Тем более храмам. Хотя жрец и согласился, что скрыть «сырьё», при обилии его потребления будет невозможно. Но сам процесс… Братья, участвовавшие в проекте, тут же попали под охрану. Даже Зубери, дальновидно старался не вникать в происходящее.
С самим храмовником я уже давно поговорила на предмет перехода в моё личное «пользование». Не знаю во сколько это выльется, но выкуп того из храма, вопрос решённый. Он стал не просто учителем моих людей, но и ценным членом моей личной команды. Кроме того, владевший слишком большим объёмом информации, что не должна быть никому известна. У меня просто не оставалось выбора. Устранять же его совершенно не хотелось
Зубери с «предложением» был горячо согласен и понимал щекотливость положения. Посему обещал подготовить список того, что может заинтересовать Нефербентепа в виде оплаты своей свободы. Кто как не он знал потаённые желания верховного жреца храма Хаут-ка-Птах.
Мая же, получив в руки порошок, на какое-то время вообще выпал из общественной жизни путешествующих. Он с упоением цементировал всё, до чего мог «дотянуться». Даже его личный раб, целый день щеголял с «каменной» рукой. Но того пришлось «спасти», чтобы он мог нормально выполнять свои многочисленные обязанности.
Но не
Этот «монстр» стал неожиданно появлялся в разных частях корабля или на ночных стоянках в лагере, поначалу вызывая священный трепет. Но уже через пару дней, люди потихонечку привыкли. И лишь самые впечатлительные продолжали осенять себя защитными знаками.
Тутанхамон в первый вечер даже шарахнулся, заметив подобную «охрану», но послушав мои подшучивания над «наездницами», неожиданно рассмеялся.
Я видела, что его явно что-то гнетёт, но на все мои вопросы тот только отшучивался.
Как ни странно, но супруг за это время весьма сблизился с Парамесу. На вечерних трапезах они часто с сотниками что-то довольно эмоционально обсуждали. И судя по всему, «защитник» всегда становился на сторону Тутанхамона, впрочем, стараясь потом наедине объяснить тому, если считал его суждения неправильными.
На одной из таких стоянок Манифер напросилась на беседу со мной. Что, впрочем, было ожидаемо. Придя в себя после всех этих «празднеств», я обратила внимание на изменения, что случились с моей хранительницей складов. Та стала ярче краситься и носить новые украшения. Скромные платья сменились довольно открытыми и полупрозрачными.
– Великая милостью, моя Госпожа, – Манифер склонилась в ритуальном поклоне.
– Мы путешествуем, и твой церемониал тут совершенно не уместен. Говори спокойно, чего хотела? – даже сейчас, когда другие кутались в одеяла по вечерней прохладе, мне было жарко, и я была раздражена, так что рабыни с опахалами находились рядом посменно, даже ночью.
В течении как минимум десяти минут Манифер проникновенно объясняла мне важность некоторых из позиций, которые до сих пор оставались вакантными в «Великом доме».
– Короче! – кажется мне опять стоит попить настойки Монтуэма, так как я ничего не поняла из её пространной речи.
– Уважаемый господин Понеб, наверняка справился бы с этой должностью.
– Хм… ты хочешь сделать протекцию какому-то мужчине? – удивлению не было предела.
Женщина покраснела даже под слоем пудры, щедро нанесённой на лицо и нерешительно, кивнула. В принципе что-то такое я и предполагала. Но не думала, что неизвестный хлыщ ещё и должности с неё требовать начнёт.
– Хорошо, я посмотрю, что из перечисленного тобой сейчас особенно нужно нам.
Женщина с поклоном отправилась к своему шатру. Я же задумалась. С одной стороны, нанять людей действительно стоило… а с другой…
– Проверь, что это за человек, о котором хлопочет Манифер, – дала я задание Зубери, позвав того, как только хранительница отошла.
– Мы следим за ним, моя Госпожа, – ухмыльнулся в ответ храмовник. – Уже месяц этот молодой мужчина добивается расположения госпожи Манифер. Пока ничего «криминального» за ним замечено не было. Но он мне не нравится, – Зубери довольно выразительно скривился, в самом конце своей эмоциональной речи.