Золушки при делах. Часть 2
Шрифт:
Дверь распахнулась, явив Дрюню в великолепном желтом камзоле, украшенном нежно-лиловой отделкой, зеленых лосинах и изящных голубых ботиночках, делавших его ужасно похожим на голобоногого олуша.
– А вот и я! – заорал он так, будто и не пил вчера в три горла. – Добрых улыбок и теплых объятий, мои дорогие! Я так и знал, что вы соберетесь выпивать без меня!
Рэд спешно выпил самогон, закусил соленым грибом и кивнул на стул.
– Садись и постарайся не вертеться! От твоей цветовой
– Мэтр Артазель на мне отводит душу, так он всегда говорит, когда я прихожу на примерку!
– пояснил шут, усаживаясь, и с сожалением тряся пустым штофом.
– И почему рябит? Это утренний наряд для поднятия тонуса!
Ники молчала, будто к чему-то прислушивалась. Затем встала.
– Ваше Величество позволит мне отбыть? Срочные дела.
– Иди, - кивнул тот, подтягивая к себе блюдо с пышущими жаром оладьями и плошку с медом. – Мы тут сами… как-нибудь…
Ступая из комнаты в верхний уровень Золотой башни, Ники расслышала возмущенный голос Дрюни:
– Как-нибудь? Эй, братец, как-нибудь не надо!
Бруттобрут ждал ее, сложив руки на животе.
Едва коснувшись носком сапожка пола, Ники спросила:
– Что?
И прошла за рабочий стол.
– На рассвете едва не скончался достопочтенный мэтр Просто Квасин. Целитель Жужин вмешался вовремя и сделал, все что мог, но королевский маг все еще очень слаб.
– Диагноз?
– Сердце, - пожал плечами гном, - мэтр уже не молод.
«Ты – как небо, Ники, но если тебя когда-нибудь не станет – что будет с Ласурией?»
– Охо-хо, - вздохнула архимагистр, - время к нам безжалостно, ведь правда, Брут?
– Истинная правда, моя госпожа!
– Подготовь мне списки молодых перспективных магов с обязательным наличием боевого опыта. Мэтру Квасину срочно нужен ученик!
***
Подарок на свадьбу Клозильды и Висту принцесса Бруни подбирала со всем тщанием. Казалось невозможным соединить утонченность художника с любовью его нареченной к ярким цветам и вычурным формам, однако Ее Высочеству это удалось, и нынче утром она довольно улыбалась, когда возвращалась с Каретного двора.
– Григо, давайте заедем в «Старого друга», хочу поздороваться с Пиппо и выпить с ним морсу, - предложила она.
– С удовольствием! – улыбнулся секретарь. Высунувшись из окна экипажа, сообщил кучеру о смене маршрута.
– Я становлюсь сладкоежкой, и, кажется, начинаю толстеть!
– вздохнула Бруни, погладив живот.
– С вашей энергией от лишнего веса после родов не останется и следа, - махнул рукой Хризопраз, - поэтому кушайте и ни о чем не беспокойтесь! Чем будем лакомиться сегодня?
Его глаза лукаво блеснули.
Принцесса задумалась.
– Хочу меренги и жареную
– Именно в такой последовательности? – изумился Григо.
В «Старом друге» кипела жизнь. За столиками пили утренний морс и травяные чаи утонченные городские дамы, туда-сюда бегали прислужницы в коричневых платьях и белых фартучках. Очереди в галерею пока не было, однако посетители входили и выходили в здание, не забывая бросить пару монет в ящик у лестницы на мансарду – сбор средств для приютских детей.
К удивлению Бруни, Пиппо сидел в углу зала, как обычный посетитель, с какой-то дамой. Когда принцесса зашла внутрь, та взглянула на нее с истинно королевским величием и, улыбнувшись, сказала повару несколько слов.
Пип, красный как свекла, поспешил навстречу племяннице.
– Ох, Бруни… Ваше Высочество, как я рад тебя видеть! А мы, вот, с Тусей морсы гоняем с утра… для настроения!
– С Тусей? – уточнил Григо, скрывая улыбку и одновременно кланяясь Туссиане Сузон.
Пиппо покраснел еще больше, хотя, казалось, краснеть уже было некуда.
Бруни поцеловала дядюшку в щеку и укоризненно взглянула на секретаря.
– Григо, сделайте заказ, а я прогуляюсь с дядей по галерее – мне кажется, картины мастера Висту благотворно действуют на будущих мам!
– Ты… вы… ты… позволишь, я скажу госпоже Сузон несколько слов? – запинаясь, спросил Пип.
Кивнув, Бруни направилась к лестнице.
Повар нагнал ее, вытирая большим белым платком обильный пот со лба.
– Она – удивительная женщина, - пояснил он с твердостью, однако отчаянно смущаясь, - и мне приятен ее интерес ко мне!
– Если вам хорошо вместе, я только рада, - принцесса взяла его под руку, - но интересно, что скажут на это твои дочери?
– Персиана давно в курсе, - вздохнул повар, - а вот Ванилька… за словом в карман не полезет! Скажет, что я – старый козел, влюбившийся в змеищщу!
Бруни прыснула в кулак. Ванилла рю Дюмемнон, ныне благородная дама, еще и не так могла припечатать!
В мансарде свет плескался от стены к стене, оживляя акварели, но не достигал ниши с «Похищением». Несколько горожан бродили по галерее с растерянными улыбками на лицах, другие – застыли у понравившихся им картин, разглядывая их, будто искали какую-то конкретную точку на поверхности.
На Бруни с Пипом сразу обратили внимание. Принцессе стало неловко: никак она не могла привыкнуть к интересу обывателей, но поскольку сегодня не использовала магическую личину, следовало терпеть. В подобных случаях она всегда подражала мужу, надевая маску отстраненного вежливого спокойствия – выражение лица принца на мероприятиях, в которых он заинтересован не был.