Зона бессмертного режима
Шрифт:
А внизу сиятельнейшего и блистательнейшего Ана с сопровождающими его богами уже ждали – иерархи культа, жреческая гвардия, почетный эскорт и ликующая, чудом сдерживаемая вооруженным стражниками толпа. Как же, как же, вот Он, Царь, Владыка, Прародитель, Отец черноголовых. Еще Ана дожидалась Анту, старшая, нелюбимая, но официальная супруга, – сидела под балдахином, у служителей на плечах, глазела на толпу и сладчайше улыбалась.
«Климакс у нее начинается, что ли?» – горестно подумал Ан, однако ничего, уселся рядом, сделал ручкой массам и властно, так, что иерархи вздрогнули, велел:
– Вперед.
Путь его лежал по улице Богов, вдоль священной набережной к чистейшему чертогу, сияющему подобно меди, чертогу, чьи величественные стены задевали
– Слушай меня внимательно, ты, сучий потрох, – с ходу начал разговоры Ан, выругался матом и посмотрел на Энлиля. – Не вытянешь месячный план – расквашу бубен. Вдрызг. Ты, надеюсь, не забыл, как работает эта штука? – И он с ухмылочкой показал свой жилистый правый кулак. – Ну? Или напомнить?
– Не надо, отец, не надо. И вообще я здесь ни при чем, – дернулся в кресле Энлиль. – У нас тут отвлекающий фактор. Мешающий работам. Касающийся Наннара [234] и Гибила. Очень отвлекающе касающийся…
234
Если кто не помнит, это сынок Энлиля.
– Что, опять? Подрались? – разъярился Ан. – И Гибил накостылял Наннару? Так, что тот лежит? Ну, такую мать! – Он гневно зарычал, сурово сдвинул брови и мартовским муркотом воззрился на Энки: – Почему разрешаешь сыну бить своих? Где превышение плана по куги? Почему, блин, такую мать, развел на шахте бардак? Или ты забыл, как действует вот эта штука? – И он продемонстрировал левый кулак, такой же жилистый и крепкий, как и правый. – Ну?
– Что вы, что вы, отец, помню прекрасно. – Энки побледнел. – Ваши указания будут немедленно учтены со всей решительностью, в наиполнейшем объеме. И в плане сына, и касательно плана. Ошибки устраним, недоработки искореним. Под самый корень…
– То-то у меня, – буркнул Ан. – А не искоренишь, сам останешься без корня. Ну а ты, дочь? – Он перевел взгляд на Нинти. – Надеюсь, не забыла про ржавые теллуриевые щипцы не для колки орехов? Которые тебе все же, видимо, придется испытать на своем клиторе. Медленно, прилюдно и печально. Заливаясь слезами, кровью, скорбью и мочой. А? Что, не хочешь? Тогда ответь мне, почему карп Ре пошел такой мелкий? Ханумак дерьмо, а тринопля по вкусу напоминает солому? Что, глистом болеет? Жучок поел? Эрозия, выветривание плюс засоленность почв? А мне насрать. Не вытянешь в полной мере задание по икре, я из тебя лично все твои внутренности выдавлю. Всю твою икру с молоками, такую мать! Ясно? Ну вот и хорошо. Я всегда подозревал, что ты смышленая девочка.
Так вот они и общались на самом верхнем уровне, а во дворце тем временем шла полным ходом подготовка к пиру. Пока накрывался стол для вечерней трапезы, состоящий из напитков и возбуждающих аппетит яств, жрец-астроном всходил на верхнюю ступень божественного храма, дабы взглянуть на звезды. Ему надлежало наблюдать в определенной области неба восход планеты, именуемой Великим Небесным Ану, после чего следовало начинать произнесение стихов, посвященных «Тебе, в сиянии ослепительного блеска, небесная планета Владыки Ану» и «Восставшему лику Создателя», опять-таки божественного Ана. А в это время особый жрец, избранный из тысяч благодаря личным статям, «помазывал смешением доброго
И вот свершилось. Когда по появлении планеты жрец принялся читать стихи, Ан с Анту омыли руки водой из золотого сосуда, побрызгали на окружающих, и началась первая часть пира. Приступили к закускам. Затем все остальные боги омыли руки, побрызгали, в свою очередь, на окружающих, и началось второе действие. Подали горячее. Завершали пир сладкое «ритуальное» полоскание рта и гимн «Планета Ану – Небесный Герой» в дружном исполнении адептов. Вот так, повеселились, блин. Ни тринопли, ни ханумака, ни запечатанных, на все готовых жриц. Только углеводы, белки, музыка, как серпом по яйцам, да тупо улыбающаяся, еще из подполковничьего прошлого, супруга. Внешне мало чем отличная от здешних обезьян. М-да…
А в палате между тем зажгли факелы, с новой силой затянули гимн, истово, так что стены задрожали, заиграли на шушан-удурах.
– Благословен ты будь, Великий Ан,Супруга твоя и семя твое, —выкрикнул громоподобно, в экстазе иерофант, коллеги его по искусству подхватили, и в окружении жрецов, певцов и слуг божественная чета удалилась на покой. В то самое воняющее вином и маслом святилище. А вот Энки, Энлилю, Шамашу и Нинурте этой ночью было не до сна. Они должны были бдеть до рассвета – по полной боевой, при параде, внушая благочестивый страх во внутреннем дворе храма. Как бы чего не случилось. Собственно, бдели, и не на шутку, только Нинурта и Шамаш, следили, чтобы братья не сцепились. Однако те держались с достоинством. Энки, игнорируя компанию, думал о своем, прикладывался к фляге, Энлиль также хранил молчание, в общение не лез и время от времени, чтобы лулу уважали, постреливал из бластера куда-то за горизонт. А вокруг, в ночи, за стенами храма пульсировала и торжествовала городская жизнь – все горели костры, все звучали кимвалы, все ревело многотысячное окрыленное многоголосие:
Люди всей земли зажгут очаг в домахИ угощенье богам предложат…И стража городская запалит кострыНа улицах и площадях широких…В общем, ночь прошла впечатляюще – с шумом, гамом, заревом костров и сполохами боевого бластера. А потом было утро. Естественно, с утренней трапезой, сопровождаемой чтением священных гимнов «о пожатиях рук», после чего, хвала небу, началась процедура убытия. Ан с Анту заняли места под балдахином, жрецы-носильщики подняли их на плечи, невыспавшиеся боги пристроились в кильватер, угрюмый Красноглаз, державший мазу [235] , хрипато приказал:
235
Следивший за безопасностью (анун. феня).
– Давай.
И опять были гимны, экзальтированные толпы, улица Богов и священная набережная – путь лежал на север, вдоль канала, на взлетный терминал.
«М-да, ну и представление». Хмуро Ан посматривал на ликующий народ, на сосредоточенных жрецов, на местного правителя, поставленного им на царство. Все у них, блин, точно как у нас. Сотворили по образу и подобию. Сильные жрут слабых, порядок – как в хорошей хате: паханы, мужики, чуханы и педерасты. Это что же, закон вселенной – всякая обитаемая планета по сути своей похожа на Нибиру? Летящий по своей орбите колючий орнамент [236] ? На хрен такие законы, на хрен такую вселенную.
236
Зона (анун. феня).