Зона для Сёмы–Поинта
Шрифт:
И ему вновь захотелось ощутить в своих объятиях ту запретную, но столь желанную, женщину, которая принималась дрожать от собственных к нему прикосновений.
— Неужели я урод какой-то? — шептал его внутренний голос. — Имею свою мать и получаю от этого такое… — Николай даже не сразу нашел точное определение своим чувствам, — …наслаждение, что кажется, больше никогда ничего подобного уже ни с кем не будет!
Не раздумывая о своих переживаниях и терзаниях, он устремился к той, которая его ждала, к той женщине, которая навсегда останется для него самой чистой и самой непорочной и желанной женщиной.
Не прошло и двух с
Потеряв самое дорогое в своей жизни, Николай сорвался, ушел в запой и продолжал вымещать свою злость на всех женщинах, с которыми его сводил случай. Однажды несколько переусердствовал, и женщина едва не скончалась от его побоев, но успела накатать на него заявление в милицию. Если бы не ее фривольный образ жизни: наркотики, пьянство и многочисленные мужики, его бы арестовали сразу, а так дали подписку о невыезде…
Но кто-то из опытных приятелей посоветовал ему срочно уйти в армию, чтобы не окунуться за решетку. Однако Будалова служба в армии никак не устраивала, и после некоторых раздумий, он решил поступить в Высшую школу милиции. Николай резонно рассудил, что, став сотрудником правоохранительных органов, он сразу перейдет в разряд неприкасаемых. Никто не посмеет смеяться над ним, и он сам сможет командовать и указывать, кому и что делать!
Николаю повезло: в тот год был недобор в Высшей школе милиции и его на экзаменах просто вытянули. Учился он не шатко не валко, с грехом пополам переходя с одного курса на другой.
Нужно заметить, что педагоги, особенно старшего возраста, жалели сироту и довольно часто прощали его слабую подготовку. Они были уверены, что его упрямство, настырность и прямота в суждениях помогут ему в оперативной работе. Никто из них не направил его к психиатру, который легко бы обнаружил в нем сексуальные отклонения.
Тем не менее, как это не может показаться странным, эти педагоги оказались отчасти правы. После получения диплома, несмотря на то, что он оказался единственным, кто не получил звание лейтенанта после окончания учебы, его, младшего лейтенанта, распределили во вновь созданный секретный отдел в Новосибирске. Этот отдел был новым веянием вновь назначенного министра внутренних дел, который пришел из Комитета госбезопасности и был уверен, что создание подобного отдела является очень насущной проблемой времени. Этот отдел должен был заниматься внедрением сотрудников в уголовную среду под легендой.
Нужно заметить, что это нововведение оказалось не такой уж и безрассудной затеей: за недолгое время существования этого спецотдела, им удалось не только раскрыть, но и предотвратить много чудовищных преступлений не только против государственной собственности, но и против личности. За три года работы под прикрытием, Николаю было легко ориентироваться в криминальной среде, и он, втеревшись в доверие к очередному главарю банды, спокойно сдавал его и его окружение с потрохами своим коллегам.
Когда отдел, благодаря следующему министру внутренних дел, расформировали, Николай вернулся в свой родной город уже в чине капитана. Немного проработав участковым, он был приглашен
Интуитивно Николай понимал, что ему крайне необходимо обрастать связями, нужными людьми, причем в разных сферах жизни.
Именно в то время случай свел Николая с его однокашником по школе милиции — капитаном Бариновым. Нельзя сказать, что они во время учебы были близкими друзьями, скорее наоборот: «Привет!.. Привет!», однако чувство ностальгии к прекрасным годам учебы как-то сразу объединило их, даже сблизило. Но Будалов мгновенно ощутил чувство зависти к бывшему однокашнику. Его уважали сослуживцы, он уже был назначен начальником оперативного отдела, да еще и невеста — дочь первого заместителя начальника управления. Как тут не позавидовать?
И Будалов решил внести некоторые поправки в жизнь Баринова. Именно при его участии Елизавета, постоянно подзуживаемая ехидными словами Будалова, и схватилась за пистолет своего жениха.
Именно с подачи Будалова, отец Елизаветы, чтобы прикрыть преступление дочери, предложил раненому Толику женитьбу на ней.
Именно с его подачи, генерал Астахов перевел Баринова с оперативной работы на должность старшего Кума СИЗО. Зачем? Все очень просто: в силу специфики своей оперативной работы, Будалов оброс криминальными связями в том СИЗО, но одно дело, когда ты имеешь контакт с криминальными, пусть и уважаемыми авторитетами, и совсем другое дело, когда ты в близких отношениях с одним из руководителей этого СИЗО.
И когда все его интриги воплотились в жизнь, Николай, как «самый преданный друг», бросился утешать Баринова, и настолько влез ему в душу, что тот даже и не заметил, как попал под его плотное влияние.
Еще больше их сблизил случай, который и подготовил сам Будалов, чтобы еще плотнее связать его судьбу со своей. Через свои криминальные связи он все подстроил так, что Баринову грозило увольнение, и это в лучшем случае, а в худшем — приличный срок.
Якобы случайно узнав о случившейся неприятности с приятелем, Будалов предложил ему свою помощь и, естественно, легко урегулировал инцидент, сдав настоящего виновного зэка, которого сам и уговорил на подставу старшего Кума, пообещав ему уменьшить срок наказания. Свое обещание Николай, конечно же, не думал выполнять, о чем прямо тому и заявил.
Осознав, что он ничего не докажет, этот зэк смирился со своей участью и получил весомый добавок к сроку.
Так Баринов и стал должником Будалова, искренне уверовав в то, что тот помог ему бескорыстно, а потому был готов оказать любое содействие своему «спасителю».
За годы работы под прикрытием у Николая постепенно прошла боль от смерти матери, но ненависть к женскому полу не только осталась, но и превратилась в навязчивую идею. Никак не получая удовольствия от близости с женщиной, в своей голове Будалов все сильнее взращивал мысль, что он сможет получить удовольствие только от молодой и непорочной девушки. Эта мысль стала столь навязчивой, что жужжала в его голове постоянно.