Зона Пси

Рунин Артур

– А, ты ещё мести жаждешь?! – сквозь рычание и злость прокричал Солдат и двумя взмахами лопаткой снёс голову «первопроходцу».

Ещё далёкий, но нарастающий вопль толпы неумолимо приближался. Виктор подбежал к окну и добил торчавшие из рам стёкла, выглянул вниз. Всё пространство от стены дома до забора кишело «утопленниками». Они подняли головы на звук разбиваемого стекла, увидели Солдата. Поднялся невообразимый вой. Мертвецы начали быстро двигаться, создалось ощущение, что они замыслили какую-то пертурбацию. Сначала они колыхались, создавали волну и бились в стену, будто хотели проломить и обрушить дом. Но в следующий момент задние стали давить передних, подминать, забираться на их спины, не переставая тянуть руки к Виктору. А в следующий

момент волна мёртвых голов колыхнулась назад и с новой силой надвинулась на дом, создав гору из собственных тел. Ещё немного и они дотянут до оконного проёма и начнут перелезать в комнату.

Солдат с надеждой посмотрел на далёкие окна каланчи. Снайпер пока молчал.

Шум со стороны двери нарастал лавинообразно. Виктор не верил глазам. «Первопроходец» нашёл свою голову и теперь держал её за волосы в левом кулаке на уровне плеча, направляя глазами на него; за спиной колыхалась масса «утопленников», не производящая каких-либо действий. Все их глаза потускнели.

– Э-э, народ, что за правила у вас? – спросил Виктор, занеся лопатку над своей головой. Сильная усталость как физическая, так и эмоциональная всё больше одолевала. Ему уже не хотелось никого бить или рубить. Он усмехнулся и указал указательным пальцем на голову в руке «утопленника». – Ты теперь не первопроходец, ты теперь медуза-горгона.

«Первопроходец» неожиданно широко махнул серпом. Солдат успел отклонить затылок, остальная масса мёртвых издала негромкий гул. Они надвигались, а звук, нарастающий со стороны кострища, казалось, сейчас ворвётся в дом и звуковой волной разнесёт его в щепки. За окном творилось что-то невообразимое. «Первопроходец» широко отставил руку с серпом и махнул, сделав широкий шаг.

– Ты достал уже меня. – Виктор махнул перед собой сапёрной лопаткой по горизонтали, надеясь попасть по глазам отрубленной головы. Лезвие разбило скуловую кость, выбило глаз, взборонило переносицу и вошло во второй глаз. Голову выбило из руки «первопроходца», оставив в кулаке пук волос. Тело немного постояло, прошаталось и осело. Остальные мёртвые будто очнулись после спячки, накинулись на Солдата. Резко нарастающий вопль ворвался в холл, пронёсся по лестнице и снёс медлительных «мертвяков». Солдат удивился своей прыти, с какой выскочил из окна, уцепился за водоотлив крыши, надеясь, что не рухнет, и подтянул ноги, чтобы не дать за них ухватиться вновь прибывшим. Особо истовый «мертвяк», не успевший его схватить, вылетел из окна и исчез в пучине своих. Виктор пролез к шпалере, тянущейся от земли и увитой плющом, пару секунд передохнул и забрался на крышу. Он ещё раз с надеждой взглянул на каланчу, надеясь, что снайпер его поддержит. Ведь то, как действуют «утопленники», говорит, что долго мечтать о «счастливой жизни до дряхлой старости» ему не дадут. Но мертвяки даже не дали время на чуть-чуть. Солдат подошёл к центру крыши. На дальнем левом углу появился торс первого «мертвяка». Ходячий полуразложившийся труп забрался, вытянулся в полный рост и медленно направился к Виктору. С этого же угла залезли ещё двое. Они были шустрее первого и, спотыкаясь о собственные ноги, опередили его, будто соревнуясь – кто первый порвёт живого человека, уже почти бежали. А ещё через секунду «мертвяки» полезли со всех сторон.

Снайпер не стрелял.

Солдат быстро осмотрел посёлок, побежал к левому краю крыши. Недалеко от левого угла рос тополь. Оставаться на крыше – не проживёшь больше пяти минут. Придётся прыгать. Несколькими пинками он отправил троих «утопленников» к земле, пока ещё полностью не забрались. Двоим разнёс головы сапёрной лопаткой. Когда подбежал к краю и посмотрел вниз – вся движущаяся масса замерла, подняла головы. Сотни глаз смотрели красными огоньками, в которых кипела кровожадная ярость. А ещё Солдат уловил в них неистовую ненависть, исступление, остервенение лично к нему, словно кто-то живой через чужие мёртвые глаза транслировал свои эмоции.

Мёртвые отошли от стены дома, вдавливая задних в забор. По головам прошлась волна от передних к задним, за ней прокатилась ещё одна. Виктор почувствовал в воздухе напряжение, даже волоски на всём теле приподнялись, и он понял, если промедлит,

то через несколько мгновений вся эта мёртвая масса поглотит дом вместе с крышей, как было пару минут назад перед окном. Он даже представил себя крохотным червячком в глубине злобного муравейника.

Солдат отбежал назад, рубанул по лицу подбежавшего «мертвяка» и, стараясь сильнее ускориться, помчался к углу. Он перелетал мёртвую толпу, не успевшую создать «пружину», чтобы разом забраться на крышу. Листва тополя приближалась, широко раскрытые глаза старались уловить ветку, руки крутились в локтях, старались скрюченными пальцами хоть за что-нибудь ухватиться.

Челюсть Солдата едва не раскололась, напоровшись на толстенный сук, тянувшийся параллельно земли. Таких искр из глаз он ещё не видел. Это были не брызги – это взметнулся целый фейерверк. Зубы чуть не откусили собственный язык. Тело, проламывая ветки, от которых стоял хруст, словно падал не маленький человек, а целый носорог, летело вниз, отшибая бока, перебрасываясь с одной ветки на другую. Когда спина соприкоснулась с землёй – из лёгких выбило воздух, а из мозгов – сознание.

2

Солдат открыл глаза, первое, что он прошептал:

– Я такого салюта – с прошлого девятого мая не видел.

Сквозь темноту листвы проглядывали плывущие облака, подсвеченные светом луны. Правая ладонь упиралась пальцами в доски забора, за которым шуршала, хрипела, рычала орда «утопленников». Кажется, они его потеряли, но, скорее всего, ненадолго.

Виктор хотел повернуть голову влево, чтобы попробовать хоть что-нибудь увидеть – щека наткнулась на полотно сапёрной лопатки, вонзившееся в чуть влажную почву.

– И на том спасибо… что мозги не выбило, – произнёс он. Голос немного охрип, но почему-то прозвучал здесь – в плотной листве кустов, – как звон набата в мёртвой тишине, где даже трапеза насекомых и шуршание микробов слышны на десятки километров. Армия «мертвяков» ожила, ударила по забору. Синюшные, чёрные, лиловые пальцы с отслоившимися ногтями полезли во все щели, прокатилась волна вопля, но всё как-то вяло.

– И что я же такой невезучий. Вот ни хрена в рубашке не рождённый. – Кряхтя и щурясь от боли во всём теле, Солдат поднялся на ноги. – Сука, наверное, я был закутан в моток колючей проволоки. – Рука выдернула из земли лопатку. Пока «мертвяки» за забором не особо ретиво действовали – у Солдата было время, чтобы подумать – куда дальше «рвать когти». Появился соблазн ринуться сквозь густые заросли, а не к каланче: снайпер, кажется, больше не собирался ему помогать.

Подул лёгкий ветерок, от которого потное тело Солдата получило такое блаженство, что он прикрыл глаза, а когда в следующий момент открыл – перед его взором на углу крыши восседал «чёрный дайвер», его колени почти упирались в плечи, а руки болтались ниже воронки водосточной трубы.

– Чучело в рваной резине, – закричал Солдат, – я тебе башку отрежу! – Он махнул сапёрной лопаткой перед собой.

«Чёрный дайвер» поднялся в полный рост, над его головой, как нимб, заблестела серебром луна. И как показалось Виктору, даже звёзды засветились ярче. Несколько «утопленников» покачивались из стороны в сторону и медленно сходили к углу крыши. «Чёрный дайвер» схватил одного обеими руками и швырнул. Это получилось, как выстрел ядром из пушки. Если бы ни раскинувшиеся ветви тополя, то, наверное, «мертвяк» сбил бы Солдата, как пудовый шар может сбить кеглю толщиной спички. «Утопленник», разбив лицо об ветвь, рухнул в метре от ног Виктора. Правый глаз выбило из глазницы и теперь он лежал в нескольких сантиметрах от собственного лба и держался на мышце тонкой как нить.

Берец Солдата неумолимо раздавил глазной шарик.

В следующий момент орда мёртвых проломила пролёт забора и высыпала на полянку под стволом тополя, ломая непролазные кусты и тела друг друга. Одновременно с этим пронёсся выстрел с каланчи. Солдат видел, как левая рука «чёрного дайвера» от удара пули взметнулась за спину. В неистовстве «водолаз» издал такой вопль, что Виктор подумал: барабанные перепонки лопнут, как из-под выстрела дробовика, стволы которого воткнуты ему в уши. «Чёрный дайвер» взметнулся и перепрыгнул на крышу следующего дома.