Зона справедливости
Шрифт:
— Так… — Капитан строчил, не поднимая головы. Такое впечатление, будто он заранее знал, что скажет свидетель, и записывал показания впрок. — Где находились в момент происшествия?
— В-вон там… — Алексей беспомощно извернулся, пытаясь указать на сваренную из труб стойку. — Сидел как раз напротив арки. Метрах в десяти…
— А чего так поздно?
— Видите ли… — сказал Алексей. — На работе у нас всего один компьютер, ну и приходится пользовать его как бы в две смены. Прихожу к четырём, а ухожу в одиннадцать, в двенадцатом… Сегодня вот задержался…
— Выпил? — равнодушно спросил капитан.
Колодников сначала не понял, потом — оскорбился.
— С чего вы так решили?
— Первый
Алексей закряхтел.
— Да не торопился я домой, — выговорил он в тоске. — Ну, как бы это вам объяснить? Семейные неурядицы, словом… Был расстроен…
— Ну и вмазал… — подсказал капитан.
— Хотите — дыхну?.. — несколько даже угрожающе предложил Колодников.
— Нет, не надо. Рассказывайте, как было дело…
Тем временем фонарики, гулявшие в арке, погасли, и вскоре из темноты вышел некто в милицейской форме.
— Нет там никакого тормозного следа, — буркнул он, приоткрыв дверцу. — Ни хрена там ничего нету…
— Погоди, — сурово сказал ему капитан. — Рассказывай, Алексей Петрович, рассказывайте…
Алексей взял себя в руки и, проникшись серьёзностью момента, принялся старательно излагать всё, что видел, — начиная с того момента, когда «Волга» свернула во двор. К удивлению своему, иссяк он довольно быстро. Странно… Казалось бы, столько пережил, а рассказать, по сути, нечего…
Он вспомнил окровавленную мотающуюся голову, влажное чёрное пятно на белом халате — и содрогнулся вновь.
— Значит, машина не останавливалась и никто из неё на ходу не выскакивал? — с сомнением, как почудилось Колодникову, произнёс капитан.
Алексей очнулся. Жуткое видение сгинуло.
— Нет… Нет-нет! Я бы заметил…
— Вы раньше встречались с потерпевшим?
— Ни разу…
— Живёте в одном дворе — и ни разу не встретились?
— Я недавно сюда перебрался, — объяснил Алексей.
Капитан сморщился и почесал бровь.
— Ладно, — процедил он. — Прочти и распишись. Здесь и вот здесь…
Алексей принял листок, поправил очки и, поднеся бумагу поближе к желтоватому неяркому плафону, изучил её с должным вниманием. Стиль показался ему нарочито официальным и, честно сказать, несколько дубоватым… Да ладно уж! Не до стиля… «С моих слов записано верно и мною прочитано», — вывел Колодников под диктовку капитана неловкими от холода пальцами и, дважды расчеркнувшись, вернул документ.
— Да, вот ещё какое дело… — выдавил он, зябко передёрнув плечами и заранее чувствуя, что зря заводит об этом речь. — Я, право, не знаю, имеет ли это отношение… Ну, словом… На меня тоже напали в этой арке.
Капитан (он только что спрятал объяснение в папку) медленно повернулся к свидетелю. Впервые, кстати…
— Когда?
— Да только что… Буквально за несколько минут до того, как он во двор въехал… Я ведь ещё потому и присел… в себя прийти…
— Побоев в области лица не видно… — заметил капитан, недоверчиво разглядывая смущённую физиономию свидетеля.
— Меня по затылку били… — зардевшись, признался тот.
Капитан матерно пошевелил губами.
— А раньше-то что ж молчал? — бросил он в сердцах. — Заявление писать — будешь?
— Буду, — удивив самого себя внезапной решимостью, сказал Алексей. А чего он ему «тыкает» всё время? Мальчика нашёл!..
Капитан снова почесал бровь.
— Тогда поехали, — сказал он устало и разочарованно. — С этим в райотдел надо…
Глава 2
Огромный серый дом, возведённый перед самой войной, стоял особняком, отсечённый от прочих строений тремя улочками
Порядку во дворе, понятно, поубавилось, красные околыши на входе-выходе исчезли бесследно, а лет этак пятнадцать назад железные ворота в трёх арках почему-то заварили наглухо, зато в четвёртой сняли вообще. То есть единственный путь во двор пролегал теперь по переулку — местечку неприветливому, а в тёмное время суток — и вовсе жутковатому.
Жильцы вроде Алексея Колодникова, вынужденные возвращаться со службы довольно поздно, то и дело поднимали вой, требуя раскрыть ещё одну арку — в первую, конечно, очередь, ту, что выводит на проспект. Но каждый раз обязательно что-нибудь да мешало, причём, в самый последний момент: то машина сломается, то сварщик приболеет, то авария какая в городе… А казалось бы, делов-то — ворота разварить! Тем более что в огромном сером здании сплошь и рядом обитали весьма и весьма влиятельные лица, люди со связями. Ибо несмотря на запущенное состояние, дом продолжал считаться элитным: высокие потолки, просторные квартиры, подсобки…
Сам Алексей о таких хоромах никогда даже и мечтать не смел. На освобождающуюся сталинскую двухкомнатку точили зубы многие, в их числе — председатель областного общества книголюбов. Но тут как раз грянули перемены, обком приказал долго жить — и пошла охота за обнаглевшими аппаратчиками с избыточным метражом жилой площади. В общество явились с проверкой, и перетрусивший председатель сам вычеркнул себя из списка на жильё, где он, естественно, занимал первую строчку. А на второй (и последней) строчке того же списка болтался без особых надежд некий Алексей Колодников. Так, первый раз на его памяти, добро одержало решительную победу над злом, хотя и тут не обошлось без потерь. Отойдя слегка от испуга, председатель немедленно заподозрил, что проверка к ним нагрянула по сигналу Алексея, и сотрудник Колодников спустя малое время попал под сокращение…
Но квартиру он всё-таки отхватил — и какую! Чуть ли не в самом центре, полногабаритную, потолки — в прыжке веником не достанешь!
Вот если бы ещё только не арка…
И кто его, спрашивается, за язык тянул? Пришлось теперь подниматься с утра пораньше и переться с направлением в судмедэкспертизу. Суд… мед… Уродуют язык, как хотят!
Заехав чёрт знает куда на трамвае, Колодников первым делом вдрызг промочил ноги, поскольку денёк выдался солнечный и окраина буквально тонула в грязноватом ртутно-серебряном месиве. Затем он был неприятно поражён тем, что судмедэкспертиза, как выяснилось, обитает под одной крышей с моргом. Понятно, что дух в здании стоял тяжёлый. В коридоре Алексея замутило, и он, естественно, толкнул не ту дверь. За дверью обнаружился обширный пустой зал, уставленный алюминиевыми столами. На ближайшем, безмятежно сложив на груди пухлые желтоватые руки, лежал пожилой покойник, полностью подготовленный для выдачи родным. Алексей сглотнул и поспешно ретировался в коридор, где столкнулся с неизвестно откуда взявшимся молодым человеком в просторной рубахе из зелёной фланели и таких же штанах.