Зорге. Подвиг и трагедия разведчика
Шрифт:
Она благодарно улыбнулась.
— Какие вести из дома?
— Мама хворает… Да, вчера вечером приехал мой брат железнодорожник. Он в Токио проездом. Его срочно откомандировали на юг.
Зорге напрягся. Меланхолия моментально слетела с него:
— Что? Подробней! Все, что знаешь!
Она удивилась:
— Это так интересно? Брат сказал, что вместе с ним из Маньчжурии откомандированы на юг еще триста самых опытных железнодорожников. Они сопровождают военные эшелоны.
— Какие?
— Брат
— Милая моя! — он взял ее руки и поцеловал. — Это был чудесный обед.
Она опустила голову:
— Он уже кончился?
— Что поделаешь… Посиди минутку, мне надо позвонить.
Он подошел к стойке, на которой возвышался телефон-автомат, опустил монетку, набрал номер, подождал. Ответа не последовало. Он набрал другой номер. Отозвалась Анна.
— А где Макс? Что с ним? Я сейчас приеду.
Повесил трубку. Повернулся. Инстинктивно почувствовал, что за ним наблюдают. Оглянулся. Из двух углов зала на него смотрели настороженные глаза. Что бы это могло значить? Вспомнился утренний рассказ Макса о встрече с переодетым агентом, визит полицейского к нему самому за пишущей машинкой.
Он вернулся к своему столику:
— Пошли, Ханако.
Она внимательно посмотрела на него:
— Что-то случилось, Рихард-сан?
Он помедлил:
— Нет, ничего… Но пока нам не следует встречаться. Все будет хорошо. Скоро я пришлю тебе телеграмму, и мы снова увидимся.
Ханако жила у матери. Телефона там не было, и Рихард обычно посылал ей телеграммы.
— Я буду ждать, — ответила она. Возвратилась к столику, принесла букет хризантем. — Это вам. Будьте счастливы и здоровы, Рихард-сан. Я буду ждать телеграмму.
Он окликнул такси. Усадил ее. Захлопнул дверцу. Она увидела за стеклом его лицо. Спокойное, усталое. Машина тронулась с места. Он приветственно помахал рукой. Она улыбнулась. Могла ли она знать, что видела его последний раз?..
* * *
Зорге приехал к Клаузенам. Встретила его озабоченная Анна. Волосы на ее голове растрепались.
— Как Макс?
— Уже отпустило.
Зорге поднялся в спальню.
— Привет, Рихард! — Макс попытался встать с постели.
— Лежи! — подсел к нему Зорге. — Начинаем разваливаться на ходу?
— Конечно, — проворчал радист. — Когда всю жизнь — на полных оборотах… — И выжидательно повернул к нему голову: — Ну?
— Все, Макс! Можем молнировать: "Нет!" Япония не нападет!
Клаузен сделал движение, чтобы подняться.
— Лежи, лежи! Теперь я окончательно убежден. Но как же передать в Центр?
Радист спустил ноги с кровати:
— Пустяки.
— С сердцем
Но Макс уже натягивал брюки:
— Буду передавать прямо отсюда.
Рихард понимал: другого выхода нет. Он позвал Анну. Она вошла в комнату и потребовала:
— Макс, немедленно ложись! — Повернулась к Зорге: — Это — безумие!
— Так надо, Анна, — сказал Рихард. — Мы — в бою. В атаку! И пусть пуля летит в грудь! — улыбнулся он.
Она не выдержала:
— Этот бой продолжается уже одиннадцать лет!
Он попытался успокоить ее еще одной шуткой:
— Что ж, Макс стал преуспевающим коммерсантом. Какова конъюнктура фирмы, босс?
— Во всяком случае, все ваши расходы фирма покрывает, и еще кое-что остается, — отозвался радист. (Когда в 1940 году Москва снизила вдвое (!) смету для группы "Рамзай", выживали только за счет фирмы Макса.)
— Ничего, скоро твоя фирма лопнет.
— Почему? — насторожилась Анна.
— Об этом еще успеем поговорить. А сейчас, товарищ "капиталист", засучи рукава.
— Давай сюда наше хозяйство, Анхен!
Она вынула обшивку панели, достала из тайника рацию, генератор, укрепила антенну. Зорге набросал текст, протянул Максу…
— Передавай, Макс!
Клаузен быстро зашифровал текст. Потом надел наушники и, сидя на постели, начал передавать.
— Все!
— Как приняли?
Радист снова застучал по ключу, выслушал ответ:
— Отлично! Слышимость нормальная.
Потом снял наушники, протянул их Зорге. Донесся голос далекого московского диктора: "…Дорогие радиослушатели! Композитор Дмитрий Шостакович написал две части Седьмой симфонии, посвященной Великой Отечественной войне. Работа над Седьмой симфонией идет интенсивно. В боевой обстановке обороняющегося Ленинграда композитор работает изо дня в день. Предлагаем вашему вниманию начало первой части симфонии. Она рисует картину мирной, счастливой жизни свободного народа…".
В наушниках зазвучала музыка.
Рихард нервничал. Поступавшая с Восточного фронта информация заставляла его надеяться только на то, что наши стоят насмерть.
А вот как к октябрю 1941 года складывалась военно-стратегическая обстановка по записям начальника штаба германских сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера.
Из военного дневника начальника Генерального штаба германских сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера:
На фронте сложилась следующая обстановка: кроме успешного наступления 11-й армии в Крыму и очень медленного продвижения 16-й армии в направлении Тихвина, вся наша операция по преследованию противника после двойного сражения в районе Брянск, Вязьма в настоящее время приостановилась вследствие неблагоприятной осенней погоды.