Зорькина песня
Шрифт:
— Да, — сказала Даша и тут же испуганно посмотрела на Зорьку. — Ой, Зоренька, это ж за нами приехали!
— А ну, дуйте к начальству, — сказал парень и уселся на подножку, попыхивая папиросой.
Девочки схватили Зорькин чемодан и побежали к дому.
— Скорее, скорее, — торопила Даша, — Вера Ивановна и так будет сердиться.
— Она злая?
— Не… нисколечко. Вера Ивановна добрая, только немножко нервная. Она всего два дня у нас, а другая, которая до неё была, малышей в другой детдом увезла.
В широком
Даша свернула в длинный коридор и остановилась возле высокой белой двери. На двери болталась красная стеклянная табличка с жёлтыми буквами: «Красный уголок».
— Теперь здесь наша группа, — сказала Даша, — идём, не бойся. Мы теперь все вместе, все девочки, и даже из четвёртого есть и из пятого.
— А я не боюсь, — храбро сказала Зорька.
В большой светлой комнате было шумно. Девчонки сидели на сдвинутых в угол столах, на полу, несколько девочек постарше стояли кружком у окна и пели.
Рядом с поющими девочками за маленьким столом сидела седая женщина в очках и что-то писала на длинных полосках бумаги.
Даша подтолкнула Зорьку к столу и громко сказала:
— Верванна, это Зорька Будницкая. Она теперь с нами будет. Она папу провожала.
Воспитательница, подслеповато щурясь, взглянула на Зорьку поверх очков. У неё было такое серое истощённое лицо, словно она не спала несколько ночей кряду.
— Да, да, мне Николай Иванович говорил, — рассеянно сказала она и снова уткнулась в бумаги.
— Там машины пришли, — сказала Даша.
— Хорошо, спасибо, Даша… Простыней сто двадцать штук, наволочек восемьдесят… что ты сказала? — Вера Ивановна подняла голову и поправила указательным пальцем дужку очков. — Машины пришли?
— Да, целых три! А это Зорька Будницкая. Новенькая, — сказала Даша и снова подтолкнула Зорьку к столу.
Вера Ивановна посмотрела на Зорьку и улыбнулась. Лицо её сразу помолодело.
— Мне Николай Иванович говорил о тебе. Здравствуй, Зоренька. Я надеюсь, тебе с нами будет хорошо, так?
— Так, — с готовностью ответила Зорька.
— Вот и славно. Наташа!
К столу подошла полная, очень красивая девочка с пышными рыжеватыми кудрями, перетянутыми на затылке голубой лентой. Девочка была на голову выше Зорьки и казалась намного старше.
— Наташа, познакомься, наша новая девочка. Надеюсь, вы станете дружить.
Вера Ивановна встала, скатала бумажные полоски в трубку, сунула в потёртый брезентовый портфель и громко сказала, обращаясь уже ко всем:
— Дети, выходите во двор и стройтесь у флага.
Она накинула на плечи телогрейку и вышла, а девочки окружили Зорьку, разглядывая её весело и бесцеремонно.
— Как тебя зовут? — спросила Наташа.
— Зорька, — ответила Даша.
— Твой номер восемь, подождёшь, пока спросим, — сказала чёрная
Наташа приподняла тонкую тёмную бровь, высокомерно взглянула на Дашу и небрежно положила руку на плечо чёрной.
— Как ты думаешь, Галка, она сама уже умеет говорить?
— Она немая!
Галка тряхнула чёлкой и рассмеялась. Следом за нею засмеялись и остальные девочки.
Зорька растерянно оглянулась, переводя недоумевающий взгляд с одного смеющегося лица на другое.
— Я не немая, — сказала она обиженно, — почему вы смеётесь?
— Как тебе не стыдно, Галка, ведь она же новенькая, — возмущённо сказала Даша.
— Была новенькая, станет старенькая! — Галка перестала смеяться и стукнула носком ботинка по чемодану.
— Чего у тебя там?
— Книжки, платья и кукла есть, — охотно ответила Зорька, радуясь, что завязался наконец хороший разговор. — Это мне бабушка положила.
— Идёмте скорей, — вдруг заторопилась Даша, — там же машины…
— Ничего. Без нас не уедут, — уверенно сказала Наташа и ласково посмотрела на Зорьку яркими, как у фарфоровой куклы, голубыми глазами. — Красивые платья? Покажи.
— Идёмте скорее, — ещё настойчивей сказала Даша. Она взяла чемодан и потащила его к выходу. Наташа засмеялась, что-то шепнула Галке и, красиво покачивая плечами, пошла из комнаты.
Зорька догнала Дашу в коридоре.
— Зачем ты так? — спросила она сердито. Вот теперь из-за Даши эта красивая Наташа не захочет с нею дружить. Подумает, что Зорька жадная и сама не захотела показать платья.
— Они нехорошие, — сказала Даша.
— Кто?
— Галка Ляхова и Наташка Доможир — староста, а ещё артистку из себя строит, воображала противная. Всегда у новеньких всё выманивают.
— Как выманивают?
— А так. Сначала попросят поносить, а потом не отдают.
— Ну и пусть. Жалко, что ли?
— Не жалко, а несправедливо! — Даша поставила чемодан, выпрямилась и в упор взглянула на Зорьку. — Наташка к Краге подлизывается, к старшему воспитателю. Он, как пришёл к нам, сразу её старостой вместо Анки поставил. Она ябеда и подлиза: если ты тоже такая, я с тобой не буду водиться!
Зорька испугалась. Ещё не хватало, чтобы её считали ябедой и подлизой.
— Честное слово, я не такая!
Мимо них со списками в руках торопливо прошли Вера Ивановна и высокий чёрный мужчина в синих галифе и военной гимнастёрке, перекрещенной новенькими ремнями. Мужчина слегка прихрамывал, опираясь на палку. На длинных тонких ногах его блестели, точно лакированные, жёлтые краги.