Зов арены
Шрифт:
Лейра тут же открыла глаза, но в них не было даже намека на страх.
Куршахас спросил:
— Где Рыжая Соня?
— Ушла,— спокойно ответила Лейра.
— И куда же она ушла, дитя мое?
— К Хавлату.
— А зачем?
— Чтобы убить упыря.
— Она и сейчас там?
— Да,— кивнула Лейра.— Там.
— Ты прекрасное дитя. Ты пойдешь со мной к Хавлату?
— Я… Боюсь.
— Чего?
— Колдунов. И упырей тоже.
— Взгляни на меня. Разве я не красив?
— Очень красив.
— Ты любишь
— Да…
— Я смогу тебя защитить. Тебе нечего бояться. Иди со мной.
Лейра села на кровати, раскинула руки и обняла Куршахаса.
Он поднял ее и прижал к себе.
— Мы сейчас уйдем. Я отнесу тебя к Соне.
— А Чост?
— Забудь о нем. Ты любишь меня. Пошли.
— Да… Да…
Чост смотрел, как Куршахас с Лейрой на руках шагнул на подоконник и исчез в ночи.
Вдруг он очнулся. И все вспомнил. Схватив нож, Чост бросился к пустой кровати, затем к окну. Куршахаса нигде не было.
С хриплым воплем ярости и отчаяния он вскочил на подоконник, спрыгнул в проулок и помчался вперед.
— Во имя Эрлика! — воскликнула Соня.— Они притащили таран!
Она вспрыгнула на возвышение, толкнула диван в сторону, прижалась к стене, выставив перед собой обнаженный меч, и окинула взглядом комнату. Отсюда, сверху, было видно, что на лужайке под окном собрались стражники. Значит, и этот путь перекрыт.
Алинор встала рядом с ней, задумчиво посмотрела на дверь, которая начала прогибаться под ударами, и повернулась к Соне:
— Соня…
— Что?
— Дай талисман.
— Нет!
— Только магия может спасти нас. Он мне нужен…
— Я не дам тебе даже прикоснуться к нему! Только через мой труп!
Алинор задрожала от ярости, как пантера, готовящаяся к прыжку…
В этот миг раздался треск дерева и дверь, ведущая в коридор, распахнулась. Десяток гвардейцев ввалился в комнату вместе с тараном — коротким обломком мраморной колонны, и все с грохотом попадали на пол. За ними ворвались еще не менее двух десятков солдат, вооруженных мечами и топорами. Глаза у всех горели, и каждый воин был готов сразиться с целой армией.
Их предводитель, высокий мужчина с бородой, расчесанной на пробор, поднял руку, удерживая остальных, и крикнул, обращаясь к Соне и Алинор:
— Проклятые убийцы! Сдавайтесь или умрете на месте!
Не успел он договорить, как распахнулась вторая дверь и в комнату ворвался еще десяток гвардейцев Хавлата.
— Вперед! — крикнул их рыжеволосый десятник.— Они убили нашего господина!
— Ни с места! — взвизгнула Алинор, слегка присела, подняла руки и резко опустила их.
Воздух сгустился и задрожал. Рыжий десятник был уже на полпути к девушкам, почти у ступенек, когда его настиг удар магической энергии. С громким воплем он упал на спину. В грудной пластине его доспехов появилась раскаленная дыра, из которой хлынула темно-красная кровь.
Алинор, вздрогнув,
— Кто следующий? — крикнула колдунья.
Стражники замерли. Никто не решался пожертвовать собой, пока один из воинов не заявил:
— Она не сможет убить всех нас! — и шагнул вперед.
— Смогу! И убью! — бросила Алинор ему в ответ.— И тот, кого коснется моя магия, навеки канет в Бездну!
Гвардейцы опять заколебались.
— Подходите! — расхохоталась ведьма.— Ну, кто первый? Смелее! — Она снова подняла руки.— Я хочу услышать ваши вопли! Я хочу погреться у пламени, которое поглотит ваши душонки!
Женщину словно обуяли демоны.
— Сразитесь со мной! — вопила Алинор.— Убийцы моего отца! Подходите! Чего вы ждете?! — Она опустила руки, направив пальцы на воина с бородой…
Внезапно в высокое окно в углу комнаты ворвался ветер. Солдаты закричали, указывая туда. Алинор повернулась на каблуках и застыла на месте. Куршахас!
Он прыгнул — или вплыл? — в окно и теперь стоял в другом конце комнаты, мрачно улыбаясь, держа на руках Лейру.
— Что здесь происходит? — ровным голосом спросил он Соню и Алинор.
— Чудовище! — взвыла Алинор, бросаясь вперед.
Куршахас отмахнулся от нее, взяв Лейру под одну руку, так что ноги ее касались пола, а голова лежала на его груди. Глаза девушки были закрыты.
— Алинор,— спокойно проговорил он, качая головой,— Соня. Сдавайтесь. Или стражникам, или мне. Иначе я убью этого ребенка.
У Сони на мгновение замерло сердце, и она невольно опустила меч.
Куршахас в упор смотрел на Алинор:
— Сдавайся, дочь Эримиора.
— Чудовище! Губитель душ! — крикнула колдунья и направила магический огонь на упыря.— Сгинь!
Как ни странно, ее молниеносная атака отбросила Куршахаса на несколько шагов назад, но он тут же бросил Лейру на пол и двинулся на Алинор.
Горящими глазами Куршахас уставился на ведьму и пробормотал:
— Глупое создание…
Воздух снова задрожал, и между Алинор и колдуном появился мерцающий свет. Гвардейцы опустили оружие и, пятясь, начали отступать. Соня прижалась к стене и подняла меч, готовая дорого продать свою жизнь…
Алинор, почувствовав силу, намного превосходившую ее собственную, застонала и, задыхаясь, сжала кулаки так, что у нее задрожали руки.
Куршахас продолжал наступать.
Чем ближе он подходил к Алинор, тем сильнее дрожал воздух и ярче разгорался магический свет, пока тела упыря и ведьмы не начали светиться изнутри.
Ковры и занавеси в комнате внезапно занялись огнем, статуэтки и жаровни задребезжали, зазвенели и закачались на ножках. Задрожали и заходили ходуном даже плиты пола, а в местах их соединений повалил дым.
Алинор жалобно завопила, словно демоны начали терзать ее душу.
Куршахас рассмеялся и сделал еще один шаг.