Зов крови. Последняя ведьма Ксенай
Шрифт:
После того, как я произнесла эти слова, от меня пошла волна в сторону горизонта, будто и правда унося мой призыв. Понаблюдав за ней, решила, что пора выходить. Пока обсохну, как раз наступит время идти домой. Солнце уже клонилось к закату, и Батя будет переживать, если я опоздаю к ужину.
Выйдя из воды, сняла сорочку и, выжав, положила на камень немного просохнуть. Волосы тоже отжала, откидывая за спину. Потом одевшись, села, облокотившись на валун спиной. Мордус вновь гонялся с азартом за крабами, высунув синий язык. Иногда мне казалось, он мог это делать
Как же хорошо жить обычной жизнью, иметь дом и семью, даже просто иметь собаку – все это неимоверное счастье. Странные люди, которые не умеют ценить такие простые вещи, ждут чего-то сверхъестественного. Жалуются на глупые вещи: то муж плохой, то родители мешают.
Только человек, потерявший все, сможет оценить такую вещь, как семья и любовь. Вот и Кайтон не смог сделать выбор. Он считал, что его призвание дороже любви, детей, семьи. Неужели ради этого нужно оставаться одиночкой?
Я думаю, при желании можно совместить любовь и призвание. Но люди ленивы, а еще трусливы. Они не хотят делать то, что неизвестно к чему приведет, всегда проще идти по проторенной дорожке, чем пробираться через неизвестные дебри. Грустно вздохнув, встала и, забрав сорочку с камня, позвала зверя.
– Мордус, идем домой, нас Батя ждет.
Лохматик проворчал недовольно, глядя обиженно на разбежавшихся крабов, развернулся и засеменил в сторону дома, а я поспешила за ним.
Возвращались мы быстро, стараясь успеть до захода солнца. Подходя к лекарской лавке, заметила Тавруса возле двери. «Что опять ему надо?», – пронеслась мысль, и настроение пошло на убыль. Увидев меня, он радостно улыбнулся и слегка поклонился.
– Добрый вечер, Диора, – поприветствовал меня мужчина.
– И вам не хворать, – пробубнила в ответ, – чем обязаны столь позднему визиту? – спросила его в лоб без церемоний.
Он слегка опешил от моего тона, но быстро взял себя в руки.
– Меня пригласил на ужин Батраяр, – ответил уже будничным тоном.
– О-о-о! – только и смогла выговорить я. – Простите, я не знала.
Открыв дверь, пропустила в дом зверя, потом вошла сама, ну и Таврус последовал за мной. Пройдя в гостиную, застала Батю увлеченно накрывающим на стол. Увидев нашу компанию, он расплылся в радушной улыбке.
– Как хорошо, что вы пришли вместе, у меня всё уже готово, прошу к столу, – пригласил он, жестом указывая на места.
– Спасибо, – коротко ответил Таврус и, отодвинув стул, предложил мне присесть.
Проигнорировав его жест, прошла к другому стулу и плюхнулась на него. Батя сел рядышком со мной.
– Садись, сынок, – проговорил он Таврусу, – и давайте уже начнем трапезу, я сегодня очень голоден, а Диора приготовила обалденное жаркое!
И он стал орудовать ножом, нарезая мясо кусками. Ели мы молча, Батя, в принципе, когда ел, всегда молчал, а я, обычно болтающая без умолку, сейчас была сама скромность. Таврус как гость держался в рамках приличия. Когда с основным блюдом было покончено, и мой «дедушка» отвалился на спинку стула, тишина была
– Таврус, как долго ты пробудешь в городе? – задал Батя вопрос мужчине.
Тот отложил вилку, промокнул губы салфеткой и произнес:
– Я думаю задержаться на недельку, есть незаконченные дела тут.
–– О, это замечательно, надеюсь, ты придешь к нам завтра, – весело ответил старик, явно радуясь, чего нельзя было сказать обо мне. – Диора, дочка, я надеюсь, ты не против, если Таврус будет заходить к нам? – обратился ко мне.
– Конечно, – пробубнила я, – пусть заходит.
– Вот и отлично! Я уверен, вам есть, о чем поговорить, Таврус – отличный собеседник, и знает много интересных историй, – продолжал нахваливать гостя Батя, отчего у меня появилось чувство, что меня сватают.
Настроение, и так испорченное ранее, вовсе улетучилось.
– Ну что ж, раз так, то оставлю вас вдвоем, не буду мешать беседе, – и встав из-за стола, направилась к лестнице, сопровождаемая Мордусом и парой мужских взглядов: один удивленный, второй раздраженный. Да и плевать! Еще не хватало, чтобы мне женихов искали!
Оказавшись в своей комнате, закрыла дверь на ключ, мало ли, что у гостя на уме, он все больше не нравился мне. Зайдя в каморку, разделась и, быстро обмывшись, натянула чистую ночную сорочку.
Сегодня был насыщенный день, и я немного устала, решила почитать сборник стихов, что нашла у Марши дома. Залезла в кровать, устраиваясь поудобней, Мордус примостился в ногах, вытянувшись поперек постели. Взяла книгу в руки, начиная читать и погружаясь в мир прекрасной поэзии.
Стук в дверь вывел меня из мира грез.
– Кто там? – спросила я, а зверь утробно зарычал.
– Это я, дочка, – услышала голос старика.
– Сейчас.
Вылезла из кровати и, подойдя, открыла дверь.
– Что случилось, Батя? – спросила его заботливо. – Болит что или беспокоит?
Он грустно вздохнул и, пройдя в комнату, сел на кровать.
– Я хотел поговорить с тобой, – проговорил, глядя на меня.
– Говори, – ответила, садясь рядом с ним, – что случилось?
– Нет, ничего ужасного не произошло, просто хотел рассказать тебе о Таврусе.
Мой добродушный настрой тут же улетучился, и я, фыркнув, встала и отошла к окну.
– И что же вы мне хотите поведать про него такого важного? – спросила с ехидством Батю.
– Вот ты опять выпустила шипы, а я понятия не имею, почему ты так реагируешь на юношу.
– Юношу?! – переспросила я, иронично подняв бровь. – По-моему, он уже взрослый мужчина.
– Конечно, Диора, для тебя он взрослый, но для меня остался мальчишкой, которого я подобрал на берегу океана пятнадцать лет назад.
Это заявление старичка стерло мое ехидство с лица, я обернулась к нему удивленно.
– Вы вырастили его? – спросила ошарашенно, глядя на Батю.
– Да, вырастил, и теперь считаю его сыном. Хотя уже давно наши дороги разошлись, но я по-прежнему рад его видеть в своем доме. И мне бы хотелось, чтобы вы нашли общий язык тоже, возможно, и совместное будущее.