Зов крови. Последняя ведьма Ксенай

Элинара Фокс

Я вновь фыркнула, но уже без злобы, а потому что этот вариант меня не устраивал.

– Простите, но зря вы надеетесь на наш союз, этому не бывать никогда, но я постараюсь относиться к нему по-доброму, обещаю.

Батя лишь покачал головой на мое заявление, но спорить не стал.

– Вот и славно. Таврус – отличный маг, он может быть тебе полезен в будущем.

При слове «маг» у меня подкосились ноги, и я плюхнулась на подоконник, чувствуя, как холодок страха проносится по коже.

– Маг, – прошептала я, – так

вот откуда предчувствие опасности.

– Ты что-то сказала, дочка? – спросил меня старик, внимательно осматривая мое обескураженное выражение лица.

– Нет, просто удивилась немного, – ответила ему, беря себя в руки, – Я обещаю быть лояльней к Таврусу, а сейчас я очень устала и хотела бы лечь спать.

– Да-да, конечно, – ответил Батя, поднимаясь с кровати и направляясь к двери, – спокойной ночи!

– И вам спокойной ночи! – ответила ему автоматически и, выпроводив, закрыла дверь.

Прислонившись к холодному дереву, устало вздохнула. Только мага мне не хватало, как вовремя я сделала амулет. А еще спрятала у Марши ножик капитана, с измененной аурой Мордуса. Иначе Таврус мог учуять чужую магию. Сама судьба оберегала меня от тотальных ошибок, но всегда ли так будет? Скрыть от мага можно ауру и внешность, но колдовство он распознает.

Вот откуда тревога, не покидавшая меня все время, пока рядом Таврус. Сущность ведьмы чувствует опасность и пытается предупредить о ней. Что же мне теперь делать? Я не могу обидеть старика, зная, что этот мужчина ему дорог, значит, нужно быть настороже и как можно реже пересекаться.

Развернулась и направилась к кровати. Завтра я обдумаю, как быть дальше, а пока у меня есть ночь, чтобы выспаться.

Глава 5

Утром разбудил меня Мордус, стаскивая одеяло и ворча что-то себе под нос недовольно.

– Отстань, морда, дай поспать, – возмутилась я спросонья, пытаясь отобрать одеяло, но это наглое животное не собиралось уступать мне. Пришлось отдать ему трофей.

Села и сладко потянулась в кровати, сегодня я спала спокойно, сон о Кайтоне не беспокоил меня – и это радовало. Возможно, со временем меня отпустит воспоминание, и я успокоюсь. Встав наконец, подгоняемая зверем, привела себя в порядок. Спустились мы в гостиную уже к чаю, Батя давно встал и заварил чайник, ожидая нашего прихода.

– Доброе утро! – пропела я, садясь за стол и беря булочку.

– Доброе, деточка, – ответил старик, наливая мне в чашку чая, – как спалось?

– Отлично, – улыбнулась ему и кивком поблагодарила.

– Урххх, мурхх, – подал голос зверь, тыкаясь мордой в ногу Бати.

– Здравствуй, друг мой, – потрепал он Мордуса за холку, – проголодался? Сейчас позавтракаем.

После завтрака мы отправились на прогулку, а заодно зашли к Марше узнать, как она себя чувствует. Но кофейня была закрыта, что насторожило Батю.

– Постой

тут, а я спрошу у соседей, где может быть Марша.

Я с готовностью кивнула и, прислонившись к стене, стала ждать, Мордус бегал вокруг, метя территорию.

– Эй, убери свою шавку, – услышала грубый голос слева.

Повернув голову, увидела двух детин, одетых как стража, в кожаных жилетах, штанах и высоких сапогах. Решила, что спорить сейчас не резонно.

– Мордус, иди ко мне, – позвала зверя, он, тут же среагировав, подбежал и сел рядом. – Вы довольны? – спросила мужчину, который так грубо обратился ко мне.

Он брезгливо скривил губы, глядя на мою собаку.

– Развели тут шавок, не пройти не проехать, а потом жалуются, что город в грязи, – проговорил он громко, обращаясь к другому охраннику. Тот лишь хмыкнул на возмущения соратника.

– Вы сейчас о моей шавке или о своей? – не выдержала я наглости, кивнув в сторону второго, уколов в ответ.

Глаза обоих мужчин округлились, они переглянулись, а потом начали багроветь от гнева.

– Да как ты смеешь так говорить с охраной мэра? – завопил первый, брызжа слюной.

– А что такого? – сделала я удивленный взгляд. – Я лишь уточнила, про какую шавку идет речь.

Второй мужчина уже ринулся ко мне, сжимая кулаки, но грозное утробное рычание Мордуса остудило его пыл, и он нерешительно замер на полпути.

– Убери псину, – завопил он сорвавшимся на фальцет голосом и ткнул пальцем в Мордуса, тот среагировал моментально, клацнув зубами возле руки наглеца. – Ой! – взвизгнул он, пряча руку.

– Я вам советую быть повежливей, Мордус не любит, когда в него тыкают, – хихикнув, заявила я.

– Ты ответишь за оскорбления, тварь, – прошипел второй охранник, доставая огромный нож из-за пояса.

В этот момент появился Батя. Увидев картину, представшую перед ним, он тут же встал между мной и охраной.

– Господа, что происходит? – спросил их, добродушно улыбаясь.

– Эта дрянь оскорбила нас, – тут же пожаловался один из мужчин.

Батя бросил на меня недоуменный взгляд, говоря, мол, да как ты могла. Я закатила глаза к небу, пытаясь сдержать улыбку.

– Прошу простить её, господа хорошие, она у меня немножко того, – и покрутил у виска пальцем, чтобы понятней было чего того.

Я фыркнула возмущенно, но Батя так грозно глянул на меня, что решила промолчать.

– Ах вот оно что, – уже спокойней ответил охранник, – то-то я смотрю бесстрашная такая, видать, совсем умом тронулась, – и они весело заржали с другим охранником на пару.

– Да уж простите, вывел погулять её юродивую. Надеюсь, конфликт исчерпан? – заискивающе спросил старик.

Меня так и подмывало ляпнуть гадость, но подставлять Батю я не хотела.

– На первый раз прощаем, но держи её на привязи и шавку её, а то в следующий раз мы не будем такими добрыми.