Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант. [СИ]
Шрифт:
– А вы?
– спросил недоумевающий Серёга.
– Вы бы хоть по бокам от входа встали...
– О нас не думай, - майор похлопал Горшечкина по всё ещё рыхловатому плечу.
– Стучись, нас они не увидят.
– А дальше что?
– Горшечкин с тревогой посмотрел на Иванова.
– А дальше - дело техники.
– Всё будет нормально, Сергей, - успокоил Горшечкина Илья.
– Твои коллеги просто уснут, и будут крепко спать до самого утра. А утром ничего не вспомнят.
– Но их же утром Магистр Млечин и Кеша...
– На войне как на
Через пять минут беглец и его спасители уже стояли у высокого забора из оцинкованного профнастила; камеры по всему периметру показывали картинку тихой звёздной ночи и не фиксировали 'грузовые' авиарейсы майора - сначала с Горшечкиным на закорках, потом с Репиным.
А ещё через полчаса они, прихватив сонного Димку, мчались на неприметного серого цвета 'семёрке' по стремительно сереющей трассе навстречу жёлтому восходящему солнцу.
10.
Иннокентий Рябов задремал только к середине ночи. Но спал тревожно, то и дело беспокойно ворочаясь на кровати. Весь вечер после сеанса связи с Лизой он мучительно раздумывал, пытаясь, уловить нечто, что как ему казалось, ускользнуло от внимания. Какая-то недосказанность или фраза, оставшись в глубине памяти, никак не желала вылезать наружу. Она просто засела внутри, словно невидимая заноза, причиняя зуд и беспокойство.
'Что я пропустил?
– в сотый раз задавал себе вопрос господин Куратор, но так и не мог на него ответить.
– Было ведь что-то, точно было... Но что?'
Так и не вспомнив, он улёгся спать, но сон не шел. Зато пришла изжога, которая в последнее время преследовала его всё чаще. Рябов встал, побрёл на кухню и начал вываливать из шкафчика лекарства. Выбрав самую на его взгляд быстродействующую таблетку, он разжевал её, запил минералкой и, подложив под голову дополнительную подушку, снова попытался уснуть.
'Придётся утром заглянуть к Доктору, - невесело подумал, засыпая.
– Предупреждал ведь меня - пора отказаться от крепкого кофе и перейти на нормальный режим питания. А как от него откажешься? И как с такой работой найти время для приёма пищи в спокойной обстановке? И как во время еды не решать вопросы и не нервничать? Наверняка Глеб заставит глотать эту чёртову кишку и снова будет зудеть, что мне нужно комплексное обследование, а там уж умельцы найдут кучу болячек, как будто я сам не знаю, что их у меня целый букет... Некогда, всё время некогда...'
В очередной раз застонав во сне, Кеша перевернулся на бок и вдруг почувствовал, как чья-то рука легонько коснулась его плеча.
– А? Что, кто?!
– заорал Рябов, подскакивая на кровати и силясь разглядеть ночного гостя, потревожившего его сон.
На краешке кровати сидел человек - тёмная фигура грузного мужчины была отчётливо видна на фоне окна. Иннокентий Иванович протёр глаза, щурясь от лунного света, бившего прямо в лицо (в эту ночь было полнолуние) и испуганно просипел:
– Вы кто? Что вам надо?
– Извините за поздний визит, господин Рябов, - как ни в чём ни бывало отозвался незнакомец.
–
Лица говорившего Рябов не видел - тот сидел спиной к окну, но как только человек перешёл на мысленную связь, Иннокентий Иванович вздохнул с облегчением - этот ментальный почерк был ему знаком.
'Слушаю вас, господин Советник, - мгновенно успокаиваясь, ответил господин Куратор, также переходя на мысленную связь.
– Давно хотел с вами познакомиться'.
'Значит, узнал, шельмец, - довольно усмехнулся рош Индражит.
– Ну, вот будем знакомы, Кеша'.
'Я весь - внимание, господин Советник' - почтительно склонив голову и проглотив фамильярное 'Кеша', ответил Рябов и спустил ноги с кровати, порываясь встать.
'Да сиди, - успокаивающим жестом остановил его рош Индражит.
– И давай без церемоний, здесь я тебе не Советник, ты ж не на службе. Зови меня просто Дьяус' - покровительственно фыркнул толстяк.
'Дьяус... это что-то...' - стал рыться в памяти Рябов.
'Это из ведийской мифологии' - подсказал Советник.
'Кажется, так звали какое-то божество...'
'Божество дневного неба, если быть точным, - кивнул дас и усмехнулся: - чертовски приятно, когда тебя считают богом!'
'Слушаю вас, господин Дьяус' - покорно согласился Иннокентий Иванович, во все глаза стараясь рассмотреть таинственного Советника, который, как ему было известно, стоял где-то на верхних ступенях по служебной лестнице в иерархии ЭКОРА и связывался с Магистром только в экстренных случаях. Сам Рябов удостоился чести разговаривать с Советником всего пару раз, когда погиб Канин и отсутствовал Магистр. И если Советник решил явиться к нему лично, да ещё посреди ночи, то дело предстояло явно нешуточное.
'Прямо с утра нужно отправить трёх полностью подготовленных для операции замещения курсантов к Скульптору. Двое мужчин и женщина. Рейс из Красноярска в Токио в 12:30. В аэропорту Нарита их будет встречать вот этот человек' - сразу перешёл к делу Советник.
Легкий щелчок пальцами - и посередине комнаты вспыхнула голограмма. Рябов внимательно посмотрел на высокого и очень симпатичного молодого человека с белоснежной улыбкой, который приветливо махнул рукой. Трёхмерное изображение исчезло также быстро, как и появилось.
Иннокентий Иванович увидел, что ночной посетитель протягивает ему какую-то трубочку.
'Покажете его своим орлам, чтобы чего не перепутали, - пояснил рош Индражит.
– И вот ещё что - о том, что трое курсантов отправляются на задание, Магистру не сообщать. И ничего документально не оформлять. Вам всё понятно?'
'Да, но...' - неуверенно отозвался Рябов, а сам подумал: 'Ага, вот где собака зарыта! Знать бы ещё, какой породы...'
'Никаких 'но', - Кеше на миг показалось, что он явственно слышит металлические нотки в голосе собеседника, хотя тот не произнёс ни звука.
– Всё должно быть выполнено неукоснительно и в срок'.