Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант. [СИ]
Шрифт:
А о том, что маленькая святая за эти столетия сотворила много чудесного, передавали в Испании из уст в уста. Монахи Монсеррата, чтобы лишний раз подтвердить, какими чудесами одарила людей Мадонна, даже выделили для благодарных паломников комнату, в которой нашли свой приют 'исполнившиеся желания' - свадебные платья жен, удачно нашедших мужей, уже не нужные ортопедические принадлежности излечившихся, фотографии родившихся после паломничества детей и многое-многое другое.
Мадонна дарила радость и счастье людям с самого начала появления в монастыре, чему немало способствовали дасы. Поддерживать благоговейный трепет верующих
Триста лет рош Лочан оберегал покой Смуглянок, особенно той, что была скрыта от человеческих глаз, но в последнее время что-то неуловимо изменилось. Покой самого лош Лочана неожиданно был нарушен.
Даже в своих личных апартаментах он теперь чувствовал себя неуютно. Позабытое чувство скрытой слежки настораживало и заставляло контролировать каждый свой шаг. Даже становясь невидимым, он не чувствовал себя защищённым. Лочан пробовал найти причину своего беспокойства: чаще, чем раньше, проводил время в спальне с Мадонной, во время сна 'растворялся' в воздухе, или цеплялся невидимым к потолку, круглосуточно контролировал потайной вход в свои покои, расставлял изощренные ловушки вокруг прозрачного саркофага со статуей...
Все ухищрения были напрасны: ощущение, что за ним исподтишка наблюдают, не проходило. Такого с ним давно не было. Так давно, что он и припомнить не мог, когда в последний раз сосало под ложечкой от чужого настороженного взгляда или ощущения чьего-то незримого присутствия.
Он пытался успокоить себя, что всё совсем не так, как кажется, что это просто встревоженность перед ожиданием великого события, наступающего раз в триста лет. Хотя дасы живут очень долго, но и для них трёхсотлетний цикл - значительный отрезок времени. Тем более, что это первые триста лет, проведённые им на Земле. Он утешал себя и тем, что если бы кто-то решил подкрасться к нему незамеченным, то из этой затеи ничего не вышло бы. Ведь с недавних пор практически постоянно, даже во сне, вокруг него расставлена дополнительная контрольная энергетическая сеть. И ни один узел этой сети до сих пор не засёк ничего подозрительного. Но ощущение, что за ним пристально наблюдают, всё равно не проходило.
И сегодня, собираясь на задание, он делал вид, что всё идёт, как всегда. Тщательно выбирал одежду, которая в этот раз должна была быть неброской, не слишком дорогой, но хорошего качества и кроя. В гардеробной его взгляд долго блуждал по шеренге костюмов, занимающих весь зеркальный шкаф левой стены. Потом рош Лочан перешёл к полкам со спортивной одеждой. Наконец выбор был сделан, под джинсы и пиджак подобрана рубашка, шейный платок и мягкие замшевые туфли.
Он оглянулся вокруг - три зеркальные стены платяной комнаты отразили его мощную, но складную фигуру с трёх сторон.
Из зеркал на него смотрел высокий мужчина двухметрового роста с пронзительными глазами цвета стали. Резкие черты волевого лица, решительные линии четко очерченных губ и подбородка, тёмные вьющиеся волосы с проседью, широкий разворот плеч, крепкий торс и накачанные мускулистые руки. Таким и должен выглядеть преуспевающий человек средних лет, уверенный в себе, своих силах и занимающий высокое положение в обществе.
Он подмигнул и улыбнулся своему отражению (что бывало с ним крайне редко), и тут же улыбка померкла - внутри снова засосало под ложечкой. Что же всё-таки происходит?
Он
Однако предчувствие, будь оно неладно, не уходило! Неужели что-то, вернее, кого-то, он всё-таки проглядел? А может, просто устал? Шутка ли, триста лет он единолично несёт ответственность перед дасами за всю планету?
Недовольно вздохнув, он ещё раз покосился на своё тройное отражение в зеркалах, накинул энергетический плащ-невидимку и растворился в воздухе, оставив после себя лёгкий запах озона.
Через несколько минут после его исчезновения из внезапно открывшейся дырочки в стене скальной породы стал тянуться лёгкий дымок тёмно-синего цвета. Тонкая струйка постепенно увеличивалась, расширялась и расползалась по всему помещению. Затем хаотично движущиеся частички принялись совершать кругообразные движения, сгущаясь под действием центростремительной силы в середине комнаты.
На месте, где только что стоял рош Лочан, из иссиня-чёрного сгустка стала материализоваться фигура членистоногого двухметрового роста. Чёрная, с красными пятнами на спине, гигантская паучиха стремительно заполнила собой пространство гардеробной.
Насекомое отразилось в створках зеркального шкафа, подмигнуло само себе выпуклыми бусинами блестящих глаз, копируя рош Лочана, и стало резко уменьшаться в размерах. Через секунду на полу оказалась с виду безобидная маленькая паучиха, в просторечии именуемая Чёрная вдова - с ярко-красными пятнышками на чёрной бархатной спинке, грациозно перебирающая восемью лакированными лапками.
Ловко обходя расставленные энерго-сети, она прошмыгнула в спальню, где стоял саркофаг. Двухметровая призма из толстого горного хрусталя не стала преградой для маленькой паучихи. Она снова превратилась в сгусток иссиня-чёрной пыли, которая обвила спиралью саркофаг, выискивая малейшую щёлку. И крышка, и швы были подогнаны идеально. Тёмное облачко собралось в тонкий луч, который, словно лазером, прожёг тончайшее отверстие в хрустале и просочился внутрь.
Внутри призмы сгусток снова стал маленькой паучихой. Насекомое пробежалось по скульптуре святой и пропало в золотых складках одежды Мадонны Смуглянки, затем появилось вновь, вынырнув в глазнице ребёнка. Через секунду юркий паучок бесследно растаял.
По комнате разнесся ментальный смех: 'Чернобог ждёт дух своей наречённой, а Дух Левии - своего жениха! Не правда ли, удачное совпадение, рош Лочан?' - ментально прошелестело в эфире, но рош Лочан этого не слышал...
Ответственный за безопасность планеты был далеко. Он стоял над кроватью ребенка и читал его беспокойные мысли. Мальчик никак не мог заснуть, ворочался и думал о матери. Рош Лочан терпеливо ждал, пока ребенок уснёт, ему не хотелось усыплять его насильно - время есть, пусть всё будет, как обычно.