Зов сердца
Шрифт:
— И ты, конечно, отказалась?
— Нет, — проговорила Дана все еще скованно. — Я сказала, что подумаю. Не могу же я не видеть возможности, которые передо мной открываются. Я беспокоюсь лишь о том, какие обязательства потребуются от меня.
— Никаких, Дана. Ни мой дед, ни я так не поступаем. Он, видимо, думает, что за счет коллекции значительно расширит свой рынок. Он давно хотел чегонибудь новенького. У меня было подозрение, что, только увидев твой первый свитер, он уже что-то замыслил.
Дана принялась расхаживать по комнате.
— Это смешно.
— Неужели?
Она заметила, как Джейсон рассматривает ее свитер, тот самый, который дед назвал веселым. Ярко-красный с желтыми вкраплениями и яркой голубой полосой. У нее самой поднялось настроение, когда она его вязала. Желтую пряжу Дана взяла только потому, что она осталась от другого свитера, но потом поняла, что этот цвет — как раз то, что надо.
— Кто вязал этот свитер?
— Я.
— А все другие, что были на тебе?
— Я.
— Тебя когда-нибудь хвалили?
— Да, — медленно сказала Дана. — Очень многие спрашивали, где я их купила. Джейсон кивнул.
— Что предлагает мой дед? Небольшую коллекцию для магазина?
— Нет, так далеко мы не заглядывали. Просто он сказал, что знает когото, кто интересуется такой коллекцией.
Джейсон поднял трубку и набрал номер деда. Дана не слышала разговора, потому что мысленно уже представляла себе орнамент нового свитера. Неужели она сможет выбирать цвета, составлять гамму, чтобы точно выразить то, что задумано? Выбрать пряжу, мягкую на ощупь, а не ту, что на распродажах? Удивительно заманчивая идея!
Джейсон присвистнул в ответ на что-то, сказанное дедом.
— Понятно. Конечно, я скажу ей. Знаешь, кому дед показал твои свитера?
— Ну?
Джейсон назвал имя дизайнера, чья одежда продавалась в самых дорогих магазинах мира. У Даны от удивления открылся рот.
— Ты что, смеешься?
— Нет, не смеюсь. Он берет любую из твоих работ, выполненную вручную, для своих клиентов. Он думает, что лыжники на твой свитер просто набросятся. Потом он хотел бы, по крайней мере, еще четыре варианта дизайна пустить маленькими партиями, чтобы в первые месяцы следующего года они появились в магазинах.
Дана никак не могла поверить, что этот знаменитый человек хочет продать ее свитера, не совсем не могла взять в толк, что Брендон Халлоран и впрямь намерен на своей фабрике выпускать ее работы в четырех вариантах. Она озадаченно посмотрела на Джейсона.
— А разве не безумно дорого использовать оборудование для свитеров? Это же не то, что выпустить рулон ткани?
Джейсон засмеялся.
— Как представляет себе дед, это будет новое удовольствие. Мы сделаем нечто замечательное!
— Ты-то, наверное, предпочел бы, чтобы дед занимался шерстью. Джейсон вздохнул.
— Месяц, а, может быть, и несколько дней назад, я бы ответил «да», теперь же смотрю на это иначе. Конечно, «Халлоран Индастриз» — бизнес, и он должен приносить доход, но если ты какому-то делу посвятил свою жизнь, то начинаешь любить само дело. Мы не умрем, если произведем меньше продукции. И несмотря на те расходы, на которые готов
— А о какой сумме мы можем говорить?
— Я думаю, на деньги, которые появятся у тебя, ты сможешь делать все, что захочешь, — сказал Джейсон, называя цифру, которая еще несколько месяцев назад показалась бы ей запредельной.
Как в тумане, Дана кивнула.
— Понятно. Ну, пока, увидимся дома. Лицо Джейсона стало озабоченным.
— С тобой все в порядке?
— Для женщины, которая чувствует себя так, будто ее стукнули по башке бейсбольной битой, — просто прекрасно.
Несколько часов Дана бродила по улицам, не замечая ни снега, ни холода. То, что предложил Брендон Халлоран, сулило ей полную финансовую независимость — впервые в жизни! В самом деле, она сможет свободно делать выбор, обеспечить Сэмми такую жизнь, о которой мечтала сама, в том числе и учебу в колледже. Теперь они смогут поселиться в любом месте, где захотят. Может, и не в таком шикарном доме, как этот, но, конечно же, в удобном, с камином и даже с эркером.
Но почему она не вопит от радости? Почему не бежит, чтобы скорее прочитать объявление о сдаче квартир в аренду? Не потому ли, что мысль об уходе от Джейсона заставила почувствовать пустоту одиночества?
Вернувшись, так и не отыскав ответы на свои вопросы, Дана медленно поднялась по лестнице в свою комнату. Вынула свитера, разложила на кровати. Внимательно осмотрела, вспоминая, как возникал замысел каждого, как она искала нужную пряжу на распродажах, как разочаровывалась, не найдя именно тот оттенок, которого требовало воображение. Она провела пальцами по неровным стежкам и швам — свидетельству первых неловких попыток соединить детали свитера.
В каком-то смысле эти вещи — часть ее самой, отражение мыслей о будущем. Как можно согласиться и отдать — пусть даже за кучу денег — все это? Не потеряет ли она в результате себя?
Но сомнений нет: такой случай может подвернуться раз в жизни. И только дурак способен от него отказаться, потому что он дает все, о чем она и мечтать не смела. Она может уйти из агентства Лэнсинга. Или остаться. Она может уйти из этого дома…
Или, Дана начинала теперь понимать, остаться в нем. Если она останется, то сможет оплачивать расходы свои и Сэмми. Она станет экономически независимой — о чем мечтала всегда. Что же касается независимости эмоциональной, то теперь она не кажется ей такой привлекательной, как прежде.
Свобода выбора. Вот она. А будь ей предоставлена возможность — разве не Джейсона она бы выбрала? Все время Дана мысленно возвращалась к нему и к собственным чувствам, как ни старалась подавить их в себе.
В жизни женщины, вышедшей утром из дома с мыслью о невозможности общего будущего с Джейсоном, за несколько последних часов произошли ошеломляющие перемены. Теперь у нее есть надежда. Дана начинала понимать, что разрешить сердцу любить Джейсона вовсе не означает потерять часть себя. Впервые в жизни она поняла, что любовь дает человеку силу. И ни в коем случае не лишает этого.