Зов странствий. Лурулу
Шрифт:
Дни проходили в упорядоченной последовательности. Примерно на полпути Шватцендейл заметил любопытное изменение в настроении пилигримов. Время от времени они собирались небольшими группами, перешептываясь, усмехаясь и подмигивая, но тут же обращали к нему каменные лица, как только замечали его приближение. Пару раз он заставал их давящимися от смеха — паломники прищелкивали пальцами и хлопали друг друга по спине, хотя, опять же, как только он подходил ближе, напряженно выпрямлялись, изображая деловитую серьезность.
Однажды Полоскун вперевалку
«Разумеется, почему нет?» — отозвался Шватцендейл.
И снова Полоскун опасливо оглянулся через плечо: «Это почти конфиденциальная информация».
Шватцендейл изобразил спокойное удивление: «Как следует понимать этот необычный термин?»
Полоскун усмехнулся: «Ну, скажем так, это не совсем тайна, но в то же время эти сведения предназначены только для избранных ушей».
«Хорошо. Мои уши избраны, я слушаю».
Полоскун наклонился и постучал пальцем по колену механика: «Поведение некоторых паломников, к сожалению, не совсем соответствует судовым правилам — по меньшей мере, строгому истолкованию этих правил».
«Какое поведение?»
«Они устроили на корме клуб в углу грузового отсека. Там они развлекаются новой игрой — и считают ее исключительно удачным изобретением».
Многозначительность сообщения озадачила Шватцендейла: «Может быть, это не совсем соответствует правилам, но я не думаю, что кто-нибудь станет возражать — если, конечно, новая игра не наносит ущерб грузу».
«Нет-нет, ничего подобного! Соблюдаются все меры предосторожности».
«Тогда зачем вы мне это рассказываете?»
«По очень простой причине. Паломники считают, что вы могли бы принять участие в новой игре».
Шватцендейл ухмыльнулся: «Я уже прибрал к рукам все, что у них было! Чем они делают ставки?»
«Фишками, как раньше. Они приготовили новые фишки, обеспеченные содержимым сундуков».
«Невероятно! Я думал, что старые фишки исчерпали их финансовые возможности».
«Не совсем так. В конце концов, мы люди предусмотрительные и рискнули всего лишь примерно третью товаров. Новые фишки обеспечены тремя другими сундуками».
«Что именно содержится в ваших сундуках? Какие ценности?»
Полоскун поджал губы: «Мы — правоверные приверженцы клантической секты, но, подобно всем человеческим существам, подвержены голоду, жажде, боли, усталости и прочим общераспространенным неприятностям и недомоганиям. Что важнее всего, мы надеемся вернуться домой, завершив паломничество. Для того, чтобы удовлетворять эти мирские потребности, мы вынуждены извлекать какой-то доход практическими методами».
«Все это превосходно, — согласился Шватцендейл. — Но чт'o именно вы везете в сундуках?»
Полоскун слегка развел руками, изображая благочинное пренебрежение: «Придется, видимо, пояснить. Некоторым паломникам,
«И вы уверены, что сможете продать эти так называемые «реквизиты»?»
«Непременно! Они пользуются большим спросом! Как только мы прибудем в Бесовскую Высадку, мы будем располагать более чем достаточными денежными средствами».
«Почему же вы хотите, чтобы я снова с вами играл?»
Полоскун глуповато ухмыльнулся: «Разве не понятно? Вспомните последнюю игру! Вы налетели на нас, как бичующий тиран, как стихийное бедствие — и отобрали все наши фишки. Мы надеемся на реванш!»
«В таком случае вы обращаетесь не по адресу. Для меня фишки не представляют никакой ценности, в связи с чем я позволил Монкрифу выиграть весь запас».
«И у вас не осталось никаких фишек?» — жалобно воскликнул Полоскун.
Шватцендейл великодушно махнул рукой: «Я могу выиграть их снова в любой момент. Старый шарлатан потерял бдительность и зевает на каждом шагу. Пойдемте, покажите мне новую игру».
Полоскуна, казалось, вдруг стали одолевать сомнения: «Торопиться незачем, нужно сохранять достоинство. Поспешишь — людей насмешишь. По сути дела, вполне может быть, что они еще не готовы».
«Неважно! Я готов! — Шватцендейл вскочил на ноги. — Прежде всего нужно посмотреть, в чем заключается игра. Будьте добры, проводите меня туда, где собрались ваши спутники».
Полоскун встал, но продолжал переминаться с ноги на ногу: «Вам потребуются деньги».
«По пути я зайду к себе в каюту. Пойдемте! Если уж на то пошло, я и сам могу их найти в грузовом отсеке».
Полоскун сдвинулся с места, но волочил ноги, словно к ним были привязаны гири.
В конце концов Шватцендейл не выдержал и воскликнул: «Кого мы хороним? Почему вы плететесь, будто вас мучает запор? Шевелитесь, вперед! Нас ждут великие дела!»
Полоскун остановился и оглянулся через плечо: «Вы не устали? Может быть, нам лучше передохнуть».
«Нет, я не устал».
«Иногда полезно немного задержаться».
«К чему задержка? Мы еще двух шагов не сделали! У вас болит живот?»
«Если хотите знать, скорее всего они еще не кончили практиковаться».
«Практиковаться? В чем?»
«Ну… — Полоскун ответил неопределенным жестом. — Требуются приготовления. Это занимает время».
«Что ж, посмотрим, как они практикуются — может быть, заметим что-нибудь интересное».
Полоскун возвел к потолку собачьи карие глаза: «Подсматривать нехорошо. Им это может не понравиться».