Зовите меня Клах (Академики)
Шрифт:
– Лейтенант, - решил я воспользоваться служебным превосходством.
– Чего?
– неуставно откликнулся Добжа.
– Как младший по званию, едешь в КУНГе... А кстати, нам далеко ехать?
– Часа два, - ответил Солнышкин.
– Какой два?!
– вскинулся Добжа, - Тут за объездной в паре километров база отдыха армейская. У меня там свояк начальником караула. Заедем, выспимся, а утречком можно и в часть двинуть. После завтраку.
– Мне пан капитан приказал сразу возвращаться, - робко возразил Солнышкин.
– Куда возвращаться?
– Дак, в часть, пан лейтенант.
–
– как я успел заметить, чем менее уставными и законопослушными были намерения Добжи, тем менее литературным был его язык.
– Не-ет, - недоуменно протянул Петя.
– О!
– Добжа воздел палец, - Не казав! А это шо значить?
– Не знаю, пан лейтенант.
– Это значить, шо возвращатися нам трэба у ближайшу воинску часть. А яка у нас ближайша? Та вони я уже казав: армийска база роздыху. Поняв?
Взор Солнышкина слегка затуманился от речей Махея, но тут он, по-видимому, вспомнил своего капитана и вмиг избавился от гипноза.
– Никак не могу. Пан капитан...
– Солдат, ты чего, как не рядовой?
– поспешил вмешаться я, - Знаешь, что бывает за попытку понять смысл приказа в боевой обстановке вместо немедленного и буквального его выполнения? Тут тебе не бирюлькин дом, боец, тут тебе армия! Поэтому сейчас выдвигаемся на базу отдыха. До утра проводим углубленную рекогносцировку, потом завтракаем и спокойно едем туда, куда надо. Понял?.. К капитану, если что, вместе подойдем, - добавил я, по наитию, самый весомый аргумент.
И Солнышкин не устоял. Добжа подмигнул мне и полез в кузов, а я, помахав на прощанье абсолютно счастливому Пыхасю, забрался в кабину. Грузовоз басовито рыкнул (о, как давно я не слышал звук НАСТОЯЩЕГО мотора!), с восхитительным скрежетом переключилась передача, и мы поехали.
Глава 4
Кабина военного грузовоза была сугубо утилитарна, словно ее проектировал суровый челябинский конструктор. Вместо ремней безопасности пассажирам полагалось цепляться за там и сям приваренные могучие скобы, наверное, сделанные из остатков усиления бампера. И даже крышка бардачка была миллиметра три толщиной. Про неудобное сиденье, обтянутое фальшивой кожей и набитое фальшивым поролоном, и сказать нечего. В смысле, ничего хорошего (или хотя бы цензурного) сказать.
– Петя, у тебя тут радио нет, что ли?
– спросил я, обшарив глазами приборную панель.
– Не, только рация. Но она не работает, пан старший лейтенант, - извиняющимся тоном ответил Солнышкин, с натугой крутя громадную баранку. (Действительно, зачем изгаляться с гидроусилителем, когда можно просто и дешево увеличить плечо приложения силы.) - В КУНГе есть.
И вот зачем он мне про КУНГ сказал? Чтобы я туда убрался? Или я опять на него лишних гадостей напридумываю, а Петя просто чистая наивная душа нараспашку? Угу. Душа бывает на распашку и под паром. А еще - озимая.
– Жаль, хотел новости послушать. Узнать, что в мире творится.
– Ой, а я как раз слушал, когда... ну, вы... горючку... а я... на вас...
– И чего наслушал?
– перебил я, показывая, что зла не держу.
– Тама как раз речь нового Великого Князя
Солнышкин немного косноязычно и сбивчиво, то и дело отвлекаясь на дорогу, рассказал потрясающие вещи. Новый Великий Князь Литовский заявил о желании пересмотреть итоги Минской унии, заключенной четыреста лет назад и приведшей к вхождению ВКЛ в состав Царства Польского. При этом не исключил возможность выхода ВКЛ из Польской (теперь уже) Империи, если... Много всяких "если".
– Князь сказал, что мы для Варшавы стали... этим... "мозговым придатком", во!
– Может, сырьевым?
– уточнил я.
– Да каким "сырьевым"? У нас в княжестве из сырья только болота, да речки!
– вздохнул Солнышкин, - Варшава у нас мозги вытягивает! Электронику сложную где делают? В Польше! А станки всякие? А артефактные фабрики где? Опять в Польше! Институтов у себя там понастроили, лабораторий понаоткрывали. А работает там кто? Да наши, литовские, и работают! Потому что у нас, будь ты хоть с десятью мозгами в голове, сможешь только бульбу окучивать...
Я слушал в некотором офигении: Петруха оказался махровым патриотом княжества. И честно страдал от осознания несправедливости политико-экономического устройства империи. Князь же простой "декларацией о намерениях" не ограничился, а объявил о немедленном созыве Вселитовской научно-практической конференции, делегаты которой должны в срочном порядке прийти к консенсусу и, хотя бы тезисно, сформулировать цели и задачи реформ, набросать план развития, наметить пути решения и преодоления. На худой конец, обозначить вектор.
– Князь сказал, что приглашает всех...
– И оппозицию?
– Кого?
– Ну, тех, кто кричит, что все плохо и правительство ничего не делает.
– А-а! Ага, всех. Князь приказал под это дело самую большую армейскую базу отдыха выделить. Потому что там и охрана есть, и столовых много...
Я в очередной раз умилился Солнышкину: "столовых много"! Умеет ведь сказать. Угу, какой же политик откажется от перспективы халявного трехразового питания в армейской столовке?!.. Стоп! А не на этой ли базе у Добжи свояк начкаром?
Оказалось, именно на той.
Свояк Добжи, мордастый и крепкобрюхий майор лет сорока, встретил нас по всем законам армейского гостеприимства, которое традиционно начинается с:
– Какого лешего ты приперся именно сегодня?! У нас тут дурдом полный!
И заканчивается определением на постой с выдачей сухпайка с печеньками и обещания оторвать все, что не пришито (включая голову), если кого ночью потянет шляться по расположению.
Солнышкина, нагруженного парой банок тушенки и сгущенки, загнали в караулку к отдыхающей смене, а нас с Добжей огородами и окопами провели до вещевого склада, где у знакомого кладовщика имелась гостевая каморка с топчанами из ортопедического горбыля... (На правах рекламы: Сон на уникальных лежанках из ортопедического горбыля позволяет почувствовать все косточки в вашем теле. Даже те, о наличии которых вы не подозревали.) Вместо матрасов и подушек нам выдали по кипе тощих солдатских одеял с ефрейторскими лычками-полосками. Да для ночного перекуса кладовщик, замотивированный свояком-майором, оделил нас двумя коробками офицерского пайка, пятилитровой пластиковой бутылью с водой и электрочайником.