Зовите меня Клах (Академики)
Шрифт:
Я пошёл... грибы там все красивые... Нарвал покрупнее, приготовил, подал к столу. Полковники сидят, жуют, меня приглашают. "Не, - говорю, - я в этих ваших грибах не разбираюсь, поэтому подожду немного, часика два. Потом, может, поем."
Ещё меня на охоту посылали... Не, сперва я рыбу ловил. Упёр ящик иммитационных пакетов, детонаторы вставил и с плотины сбросил. Как рванёт! В плотине дыра, а рыбина хоть одна бы всплыла, зараза! Меня, кстати, тогда кто-то заложил, и командиры уху к ужину ждали. Ага! Какая рыба, когда плотину разворотило и
Вот тогда меня майор на охоту послал. "В грибах, - говорит, - ты не понимаешь, рыбак - хреновый: иди, охоться". Я ему за это цаплю стрельнул, а их не едят. Но майору сказал - журавель. А шо, я ж не понимаю, журавель то, или не. Ощипал, зажарил. А майор назавтра в больницу с печёнкой слёг, наверно, я ту цаплю пережарил маленько...
Отсмеявшись, я все-таки повторил вопрос: за что на этот раз в опале?
– А-а, меня недавно назначили перед учебными стрельбами палки в землю втыкать, за якобы миномёты, а я взял и к этим палкам привязал взрывпакеты с радиодетонаторами. Как они иммитацию включили - цели и попадали. За это меня майор с полигона выгнал.
– Опять на кухню?
– Не, на кухню меня не пустили - в гараж.
– Это ты там пепелац подрезал?
– поинтересовался я.
– Кого?
– не понял Добжа.
– Драндулет, - я пояснительно кивнул на мотороллер, от которого никак не мог отлипнуть Пыхась.
На залитой ярким лунным светом просеке розовато-песочного цвета 'Муравей' был виден в мельчайших подробностях (в отличие от камуфлированной глыбы военного грузовоза).
– А-а! Аха, там. В ухлу валялся. А чего твоего домовика корежит так?
Пыхась, усердно делающий мне тайные крючки пальцами, заметил, что его телодвижения привлекли постороннее внимание и тут же притворился, будто просто отряхивает одежду.
– Чего тебе, чудовище?
– крикнул я.
Пыхась с очень недовольным видом приблизился и озвучил свою недавнюю пантомиму:
– Клах, разговор есть. Давай, отойдем.
– Да ладно тебе!
– вставать с удобной канистры и куда-то тащиться было лениво, - Говори здесь. Тут все свои.
– Аха, крухом наши!
– с готовностью подтвердил Добжа, - А если врах подкрадется, то у нас на него Солнышкин есть. С разводным ключом, - я успел поведать историю канистры, на которой восседал. Добжа оценил.
– Ну, какие у тебя проблемы объявились?
– спросил я у Пыхася, таки вынудившего меня "отойти для разговора".
– Помощь твоя нужна, Клах, - почти не разжимая губ, прогудел Пыхась.
– В чем теперь? Учти, с угоном грузовоза - это не ко мне. И я тебе еще припомню утаивание информации.
– Какой-такой информации?
– возмутился Пыхась, но глаза, все-таки, отвел.
– Что грузовоз не брошенный, и при нем водила имеется.
– Ой, проблем-то! Пшикнул "забывайкой" и рули куды хошь!
– Ага, а парня потом под трибунал за утрату военного имущества? Ты чего, Пыхась? Совсем, что ли, того?
– я покрутил пальцем
– Ой, не начинай, Клах. Да и не нужен мне твой грузовоз! У нас таких грузовозов!..
– Ну-ну, видел я, как ты мотороллер облизываешь. Чем только тебя этот антиквариат пленил, а?
– Да что б ты понимал, Клах?! Грузовоз - он бы роду отошел, а мотороллер - это чисто мой личный транспорт будет. Понимашь?
– Еще не факт, что будет.
– Эй-эй, Клах! Ты чего?
– заволновался Пыхась, - Ты ж... Мы ж с тобой...
– Спокойно, товарищ, спокойно. Не шуми. Я же не отказываюсь помочь, но и криминала мне тут не надо.
– Да какой криминал?! Драндулетка ж невоенная. Она даже покрашена, как кастрюля какая, а не в камуфляж. И номеров нету!
– Это все понятно...
– И чо?! Клах, я уже все придумал. Ты сейчас садишься в грузовоз к этому проглоту Петьке и уезжашь, а я...
– Забывайкой в морду лейтенанту и рули куды хошь? Не, не пойдет!... Добжа! Махей! Подойди на секундочку. У Пыхася к тебе дело на сто мильенов... На девяносто девять, - снизил я расценки, увидев, что у мелкого выпучились глаза и перехватило дыхание от озвученной суммы.
После недолгих, но жарких торгов Пыхась с Добжей о чем-то договорились и ударили по рукам. Довольный, как мышь в бакалейном отделе, Пыхась ускакал к уже своему мотороллеру, а Добжа, загадочно (но тоже довольно) улыбаясь, подошел ко мне.
– И как оно?
– спросил я.
– Нормально... Эй, солдат!
– переключился он на греющего уши Солнышкина, - Тебя послали подглядывать, а ты подслушиваешь! Горючку залил?
– Так точно, пан лейтенант!
– А чего тогда не в кабине? Хочешь в лесу заночевать?
Солнышкин замотал головой, а я вдруг спохватился: мне же с ними ехать надо. Ведь нашу компанию наверняка увезли в ту же часть, откуда и Махей с Петрухой. А, учитывая пройдошистость Добжи, выяснить судьбу пленников мне будет гораздо легче. Угу. Надо только придумать причину... Ой, я же ее уже придумал!
– Точно, боец, - подхватил я, - Заводи мотор - ехать пора. Я с вами прокачусь. Надеюсь, у вас в части спецсвязь имеется?
– Так точно.
– Вот и славно, - многозначительно кивнул я, попытавшись изобразить на своей физиономии суровость и подписку о неразглашении с печатью.
– А.., - Солнышкин указал на мотороллер, вокруг которого опять суетился Пыхась.
– Сломался мой железный конь, - грустно поведал Добжа.
– Так, может, на буксире? У меня трос...
– Какой "буксир", солдат?! Движок клина поймал. Мотороллер встрял насмерть. Ты его только дернешь - пополам порвешь, - зачем-то начал оправдываться Добжа.
Наверное, надумал потренироваться на Солнышкине перед разговором с завгаром. Или как там эта должность в армии называется?
Судя по искрам вдохновения, мелькнувшим в глазах Махея, он вознамерился продолжить. Не, братец, обойдешься без репетиций.