Зовут его Валерка
Шрифт:
Тётя Лена удивлённо на него посмотрела. Валерка тоже перестал есть. Таким он дядю Сашу ещё не видел.
— Может быть, ты скажешь, что с тобой произошло? — снова спросила тётя Лена.
— Да так, ничего, — неохотно буркнул дядя Саша.
— Если тебе не нравится, как я приготовила, — обиженно сказала тётя Лена, — можно сходить в столовую.
— Ты тут совсем ни при чём.
— Так в чём же дело, могу я узнать?
— Я ухожу из цеха, — раздражённо сказал дядя Саша.
— Что,
— Нет, сам. Завтра подаю заявление.
— И куда же ты?
— Не знаю ещё. Подумать не было времени.
Тётя Лена пожала плечами.
— Несерьёзно это как-то, Саша. Ну что там у тебя случилось?
— А ты бы как поступила на моем месте, если бы тебе в душу наплевали? — горячо заговорил дядя Саша. — Я больше года добивался для цеха новых насосов, выколачивал их где только мог. Еле-еле убедил Петровича, чтобы он оказал мне помощь. И вот, когда получил насосы, вызывает меня директор и велит их передать Милану. Видите ли, у Милана цех под угрозой остановки, а на меня им наплевать.
— А у тебя тоже цех под угрозой остановки? — спросила тётя Лена.
— Нет ещё, но будет.
— Знаешь, Саша, а я сегодня была у Милана. Там действительно очень тревожная обстановка.
— А мне какое дело до вашего Милана? — повысил голос дядя Саша. — Я знаю свой цех и отвечаю за свой цех. Я знаю, что мне нужны насосы, и меня абсолютно не интересует, что нужно вашему Милану. Надо ему было заботиться раньше, а не ждать, когда получит эти насосы его сосед. Если хочешь знать, это нечестно с их стороны.
Дядя Саша горячился, размахивал руками, а тётя Лена была спокойна.
— Саша, и ты бы сходил к Милану да посмотрел сам, — предложила она.
— Нечего мне там делать! Я достаточно в своём цехе торчу.
— Знаешь, Саша, мне кажется, ты неправ.
— Что, и ты с ними заодно?! — взрывается дядя Саша.
Но тётя Лена невозмутима.
— Ты поставь себя на место директора, — спокойно говорит она, — и подумай, что бы ты стал делать, если бы у тебя один из цехов был в прорыве.
— А я не хочу ставить себя ни на чьё место. Я знаю своё место и свой цех. И ещё раз тебе повторяю: мне до них нет дела.
— Но, Саша, директору же виднее, кому сначала оказать помощь. На то он и директор. У тебя один цех, и то вон сколько забот. А на его плечах целый завод.
— А мне плевать! Раньше надо было думать и заботиться!
— Так ты решил не отдавать насосы?
— Нет, почему же? Там моего согласия больше не спрашивают. Приказ есть приказ. Я обязан подчиниться. Но работать на заводе я больше не буду.
— Несерьезно всё это, Саша. Зря ты горячишься.
— А это уж как тебе угодно. И вообще мне непонятно, почему вдруг ты так беспокоишься за цех Милана?! Если бы ты больше
Валерка слушал этот разговор и не понимал, как может тётя Лена так рассуждать? Да будь он на месте дяди Саши, он ни за что бы не отдал эти насосы.
Вот завтра приедет дядя Петя, и Валерка ему пожалуется на директора. Пусть он отберёт у него насосы и снова отдаст их дяде Саше.
Все молчат. Молчит дядя Саша и лишь только изредка шуршит газетой, а смотрит куда-то мимо неё. Молчит тётя Лена. Она по-прежнему невозмутима и даже улыбается, искоса поглядывая на дядю Сашу.
Валерка чувствует, что он тоже начиняет на неё сердиться: у дядя Саши неприятность, а она улыбается.
— Ты знаешь, что я вспомнила, — неожиданно прерывает молчание тётя Лена, — как-то вашему цеху нужен был металл, не помню уже для чего. Помню только, что ты нигде не мог его достать, даже в отделе снабжения. И тогда на планёрке у директора Милан встал и сам предложил отдать тебе свой металл, который, кстати, ему был нужен не меньше.
— Сравнила! — хмыкнул дядя Саша. — Он мог тогда без него обойтись, а мне металл был нужен позарез.
— А ты разве не можешь обойтись? Я, например, знаю, что насосы Милану сейчас тоже нужны позарез.
— Ах, оставь, пожалуйста! — досадливо поморщился дядя Саша. — Не понимаю, чего ты от меня добиваешься?
— Да так, ничего, просто я подумала, что ты сегодня рассуждаешь по принципу «своя рубашка ближе к телу».
— Ну это ты слишком!
— Подумай, может быть, согласишься?
Дядя Саша ничего не ответил. Он просто обиделся на тётю Лену. Это Валерка понял, когда уже ложился спать.
— Не ожидал я от тебя такого, — сказал дядя Саша.
— Что ж поделаешь, — ответила тётя Лена, — я ведь высказала только то, что думала. Тебе пора, Саша, привыкнуть к моему характеру.
Потом они перешли на шёпот, и Валерка не мог ничего расслышать.
Проснулся он от знакомого сигнала машины. Так мог сигналить только дядя Петя.
Би-и-и-и-п… бип… бип! — один протяжный и два коротких.
Валерка вспомнил о вчерашнем разговоре, и сон сразу исчез.
Не одеваясь, в одних трусиках, он выбежал на улицу:
— Дядя Петя!
— Ты, может быть, поздороваешься? — спросил дядя Петя, чиркнув спичкой.
— Здрасте, — поперхнулся Валерка.
— Что такой встрёпанный?
— Я только проснулся.
— Оно и видно. Наверное, прокатиться хочешь?
— Нет, — сказал Валерка, — у нас отобрали насосы.