Зоя. Том второй
Шрифт:
Мальчик кивнул, как будто знал, что так будет.
– Как зовут тебя? – спросил Николай.
– Меня Иван, брата Степан. Мы спокойные. Стёпка только ночью иногда плачет.
– А я Николай, значит, будем знакомы, иди доедай, – произнёс Николай и отпустил Ивана, мальчик тотчас оказался за столом.
Когда дети поели, Евгения навела порядок и подошла к мужу.
– Чьи это дети? – спросила она.
Николай тяжело вздохнул и произнёс:
– Это дети Лорана и Таисии.
Евгения поменялась в лице, задрожала.
–
Евгения коснулась шрама на лице Николая, провела по нему.
– Я до сих пор изучаю, какой ты, Коля, – продолжила она. – Неужели в твоём сердце нет меня? А только она? Ты бы видел, как ты смотрел на этого мальчика! На своего сына так не смотришь, он до сих пор боится тебя.
Николай почувствовал, как всё внутри него закипает. Но нашёл в себе силы улыбнуться и произнёс:
– Женя, ты такая сейчас смешная.
Он даже засмеялся. Жена поджала губы.
Николай продолжил:
– Я же тебя люблю и даже такую ревнивую люблю. Если бы это были дети не Таисии, я бы всё равно привёл их сюда. Так случилось, им нужна помощь. Они же не выживут без отца, без нас не выживут. Нам есть чем помочь. А Прохор полюбит меня, я же люблю его. Знаю, что он боится меня, но я слышал, как Прохор говорил Злате, что гордится мной. Ты сама-то привыкла ко мне такому?
Николай прижал к себе жену, она заплакала у него на плече.
– Прости меня, пожалуйста, – шептала Женя, – я так сильно тебя люблю, что не хочу делить тебя ни с кем. А ты на всех распыляешься.
– Тебе не хватает моей любви? – удивился Николай. – Ну тогда с этого дня я буду любить тебя ещё сильнее, чтобы ты перестала сомневаться. Хотя сильнее я уже не могу, но буду стараться.
Для Зои, вернувшейся с работы, было полной неожиданностью то, что дети Лорана и Таисии временно поживут с ними. Она не противилась этому, устанавливать правила в чужом доме не собиралась. Да и не пыталась. Наоборот, ей стало как-то радостно от прибавившегося детского шума. Только Зоя заметила, что Николай сам не свой, да и Евгения уже успела выплакаться на Зоином плече.
***Всю ночь Янеку снилась Зоя. Она смотрела на него строго, а потом отдалялась медленно, а Янек был словно прикован. Не мог сделать ни один шаг, чтобы дойти до неё. Зоя не исчезала, Янеку казалось, что может дотянуться до неё рукой, тянул, но не мог коснуться и всё время шептал: «Прости, прости, прости…»
На следующий день за Янеком пришла сама Карина и сказала, что работа в её кабинете начнётся с утра. Увидев Карину, Янеку вдруг захотелось обнять её. Не понимал, что с ним происходит. Но когда она положила руки ему на плечи, Янек уже без приказа начал расстёгивать пуговицы её рубашки.
Карина ликовала. Смотрела на Умарова смеющимися глазами, а он выглядел как безумный.
Всё в голове Янека перемешалось. Вечером
А когда в марте 1916 года Карина сообщила, что беременна, Янек словно очнулся. Несколько дней ходил сам не свой. Зоя перестала ему сниться, но от одной мысли о жене сходил с ума и желал сейчас только встречи с ней. А Карина стала противна. Янек смотрел на неё и не понимал, как мог так поступить.
Ссыльный Богомолов, который иногда давал задания вместо Карины, подошёл как-то к Янеку и сказал:
– Ты же не любишь её, оставь. Мне осталось недолго тут, я заберу её с собой. Люблю я её. И ребёнка полюблю, мне всё равно, что он твой, главное, что она будет его матерью.
– Да забирай, – согласился Янек, – только она с тобой никуда не пойдёт.
– Пойдёт, – уверенно сказал Богомолов, – я её украду. Знаю я твоё настоящее имя, если не отстанешь, расскажу ей. Освобожусь раньше, и всё равно она будет моей. Так что, Янек Левандовски, думай.
У Янека всё похолодело внутри.
«Кто, – думал он, – кто мог узнать меня тут?»
Мысли начали путаться, стало страшно за Зою. Страшно оттого, что у Карины будет возможность написать в Ростов.
«И что будет тогда с Зоей? – сердце Янека сжималось от боли. – А вдруг она уже вышла замуж?»
От этой мысли в глазах у Янека потемнело.
«Вдруг, вдруг, – твердил какой-то голос в его голове, – её любит и целует теперь другой, как тебя целовала Карина? Что же ты наделал?»
Этот незнакомый голос гудел в голове. Отрывисто произносил: «Вдруг, вдруг, вдруг…»
Янек схватился за голову, со всей силы сжал виски. Пошатнулся.
Почувствовал, как Богомолов подхватил его и посадил на стул.
– Кто рассказал обо мне? – спросил Янек, немного успокоившись.
– Я выдавать никого не собираюсь, – ответил Богомолов. – Мне это стоило больших трудов. Судя по твоей реакции, информация верна. Так что, Янек-Шагит Левандовски-Умаров, думай. У тебя есть немного времени. Ты можешь работать с ней сколько влезет, но не трогай её больше. Я всё равно об этом узнаю. Твои глаза тебя же и выдадут.
Как Карина ни пыталась соблазнить Янека, больше у неё ничего не выходило. Она злилась на него, обещала вернуть обратно санитаром в больницу, но Янек этого не боялся. Продолжал шить, кроить, ремонтировать швейные машинки.
Богомолов больше не подходил к нему, но Янек всё время ловил на себе его взгляд.
Когда у Карины начал расти живот, Янек вспоминал беременную Зою. Не знал, как ему относиться к малышу, который жил сейчас в Карине. У Янека не было к нему никаких чувств. Видел, что растёт живот, несколько раз Карина прикладывала к животу руку Янека, и тот чувствовал, как шевелится его ребёнок.