Зубных дел мастер

Дроздов Анатолий Федорович

В комнате Наташа немедленно рассмотрела стоявший на столешнице окклюдатор с гипсовыми челюстями.

— Что это?

— З-зубы п-пациентов, — ответил Кир.

— Ты делаешь их дома? Почему?

— З-зарабатываю д-деньги.

— Надо же! Теперь понятно, почему тебя не видели на дискотеке раньше.

Она смутилась и умолкла. Кир глянул на нее: да говори же, для чего пришла!

— Костя… — она вздохнула. — Прости меня. Понимаешь, все случилось неожиданно. Мне стало стыдно: не успела познакомиться с мужчиной, как оказалась с ним в постели.

Что он обо мне подумает? Другим расскажет?

— Н-не р-расскажу, н-не б-беспокойся.

— Ты на меня не сердишься?

— Н-нет.

— Мир, дружба?

— Д-да.

— Спасибо, — Наташа подошла и обняла его шею. — Мне было очень хорошо с тобой.

— И м-мне с-с т-тобой, — признался Кир.

— Будем встречаться дальше?

— Д-да.

Она поцеловала его в губы, Кир с удовольствием ответил. Нет, странные здесь женщины, но с ними хорошо и сладко.

— Присядем?

Они устроились на койке Кира. Наташа прислонилась к нему боком и обняла за талию.

— У тебя какие планы на сегодня? — поинтересовалась.

— Р-работаю.

— Весь день?

— Н-не обязательно, м-могу п-прерваться.

— Давай пойдем в кино? В «Салюте» — фильм «Москва слезам не верит». Я видела уже, но с удовольствием посмотрю еще. Отличная картина! А ты ее смотрел?

— Н-нет, — ответил Кир. Здесь он не ходил в кино — все было как-то недосуг, хотя системник и советовал смотреть. Полезно для познания менталитета аборигенов.

— Тебе понравится. Фильм очень жизненный. Сеанс в семнадцать тридцать, как раз после семи закончится, а здесь начнется дискотека. Моя соседка будет танцевать, пока не кончится, а мы поднимемся ко мне, где нам никто не помешает. Поужинаем, немножко выпьем и поговорим…

Она вдруг застеснялась, Кир понял, почему: у них опять случится близость. Он встал, достал из шкафа бутылку с светлой этикеткой. Это вино ему досталось от «девочки» из магазина, где он покупал одежду — приходила делать зубы. Он протянул бутылку гостье.

— Н-на с-стол. С-сгодится?

— Ого! «Токай», венгерский. Где достал? Хотя кого я спрашиваю? Зубного техника? — Наташа улыбнулась. — Конечно же сгодится. Я приготовлю ужин. Еще бы было хорошо, чтоб ты сходил, купил билеты — и прямо счас. Сегодня выходной, к началу может не остаться.

— С-схожу.

— Тогда встречаемся в семнадцать в холле.

Кир проводил ее до вахты, где забрал свой пропуск, а Наташа — свой. Для бутылки Кир дал ей сумку с веревочными ручками — не прилично женщине нести в руках вино. Она ж не алкоголик…

Кинотеатр и вправду был заполнен до отказа — Наташа не соврала. Если бы не купил билеты загодя, то точно б не попали на просмотр. В буфете Кир купил Наташе два пирожных, сок — все, что выбрала, себе взял пару бутербродов — проголодается до ужина.

Фильм Кира впечатлил. Системник оказался прав: представление о жизни в СССР он давал объемное, подробное. История трех женщин из низов, переехавших в столицу и попытавшихся устроиться в огромном городе, ему

была понятна и близка. Люди здесь, как оказалось, были такие же, как в Обитаемых мирах, но добрее и сердечнее — ну, если верить фильму. Корысти в их отношениях гораздо меньше, чем, к примеру, на Агорне, и дружат здесь по-настоящему.

— Понравилось? — поинтересовалась у него Наташа по дороге к общежитию.

— Т-трогательно, — ответил Кир.

— Надеюсь, ты не плакал? — Наташа улыбнулась.

— Н-нет.

— А я, когда смотрела в первый раз, не удержалась. Катерине — ну, той, которую Алентова играет, конечно, повезло встретить Гошу. Такого умного, красивого и доброго, к тому же неженатого. Так в жизни не бывает.

Она вздохнула. Похоже, впала в меланхолию, а это плохо.

— В-в ж-жизни в-все б-бывает, — не согласился Кир. — В-возьми м-меня. Б-был г-глухонемым, п-попал п-под м-молнию и н-начал с-слышать.

— Ты у меня неповторимый, — Наташа засмеялась. — Как вспомню этот танец… Где научился?

— Н-на д-другой п-планете.

— Так ты еще и фантазер! — она взяла его под руку. — Придумал же! С чего вдруг?

— Ч-читаю м-много.

— Стругацких, наверное, Лема? Хорошие писатели…

В комнате Наташи они поужинали и выпили «Токай». Киру он пришелся по душе: медовые оттенки с ароматом сухофруктов. Напоминает херес, которым угощался у актрисы, но заметно слаще. И ужин замечательный. Наташа приготовила котлеты с картофельным пюре, салат из овощей, нарезала колбаски, сыра. Еда простая, но очень вкусная; Кир искренне похвалил хозяйку. Она зарделась и довольно улыбнулась. А после была ночь любви, точнее, два часа, поскольку в десять вечера должна была вернуться с танцев соседка женщины. Кир был с Наташей нежен — догадался, что ей такое больше по душе. Она стонала, вскрикивала и прижималась к нему так, как будто бы хотела слиться воедино.

— П-продолжим з-завтра? — поинтересовался Кир, когда настало время расставаться.

— Нет, завтра мы идем в театр, — ответила Наташа. — Начало в девятнадцать, пока домой вернемся, будет двадцать три, и в корпус не пропустят. Да и соседка будет в комнате.

— В-в т-театр? — Кир удивился. — К-какой?

— Русский,[1] на «Трехгрошовую оперу» Брехта. Спектакль очень хвалят, давно хотела посмотреть, и тут вдруг получилось взять два билета через профсоюз. Хотела предложить один подруге, но тут ты нарисовался, — она хихикнула. — Так что оденься поприличнее, у нас места в партере.

— Р-раз это опера, т-так в-в н-ней п-поют? — поинтересовался Кир.

— Не так, как в оперном, — ответила Наташа, — но говорят, что да.

Спектакль Кира поразил: веселый, эксцентричный, с песнями и танцами, он был поставлен мастерски, с отменным вкусом. Великолепные актеры… Среди актрис Кир разглядел Эльвиру Николаевну, игравшую одну из проституток. Он даже не поверил и попросил бинокль у Наташи. Его он взял за 50 копеек в гардеробе, поскольку их места располагались далеко от сцены.