Зверь 5
Шрифт:
— Глаз не спущу, — пообещала она.
Бывший друг кивнул и отправился в ту сторону, где недавно сверкнули в последний раз алмазы. Смердящая топь радушно приняла его в свои объятия. Ряска разошлась в стороны, пропуская храбреца, который решил посетить это унылое место.
Вскоре над макушкой Радибора сошлись тягучие воды и… И всё. На поверхности остались скользить только шустрые водомерки, да ещё лягушки, спугнутые было приземлением огромного дракона, затянули свою извечную тоскливую песню.
— Как думаешь — он скоро выплывет? —
— А тебе какая забота? — буркнула она в ответ. — Выплывет, когда посчитает нужным!
— Да нет, я не к тому, что выплывет. В этом-то я как раз не сомневаюсь! Я к тому, что мы могли бы провести это время с пользой!
— С какой пользой? — подозрительно взглянула Гражина.
— Ну, ты очаровательная женщина, я тоже хорош собой. Кругом романтика прет изо всех щелей, кукушечка долгих лет желает. Прямо живи и радуйся, — с каждым словом я делал небольшой шажок по направлению Гражины. — Так почему бы нам в этот короткий промежуток времени не порадоваться по-быстрому?
Врубил обаяние на всю. Почувствовал себя опытным сластолюбцем и даже подпустил хрипотцу в голос. Осталось только ресницами помахать, чтобы эта неприступная крепость начала сдаваться.
Зачем я это делаю? Да просто скучно и на грани смерти всегда ощущения острее, чем в обыденной ситуации.
— Я… Я не понимаю, что происходит, — заморгала Гражина. — Что ты имеешь в виду, грязный ведьмак?
— Хм… Что я имею в виду? Да что имею, то и введу, — нагло ответил я, приближаясь почти вплотную. — Пока Радибор принимает водные процедуры, мы можем посвятить себя страстному, животному сексу…
С этими словами я положил руку на плечо Гражины. Она тут же отдернула плечо, но… Я ожидал это отдергивание и рука «сама» соскользнула с плеча на грудь. Я ещё и слегка ущипнул за сосок, прежде, чем полностью накрыть эту выпуклость.
Гражина ахнула и попыталась влепить мне пощечину, но… Проще было младенцу шлепнуть по дерзкой мухе, чем женщине, пусть даже и ветрянице, попасть по напившемуся эликсиров ведьмаку.
Я перехватил руку в воздухе, дернул к себе и впился в твердые губы долгим поцелуем. Второй рукой прижал так, чтобы не вырвалась сразу.
Её грудь уперлась в мою… Расплющилась…
Сначала Гражина пыталась вырваться, била ладонями по спине, но я держал крепко, прижимая её так, чтобы она могла ощутить мою моментально набухшую ширинку.
С каждой секундой женское сопротивление таяло. Уже не так активно хлестали ладони по спине, не так сильно трепыхалось тело… И так продолжалось до тех пор, пока она не обмякла в моих руках и не начала отвечать на поцелуй.
— Что ты делаешь? Что делаешь? — выдохнула Гражина, когда я позволил ей вдохнуть, оторвавшись от поцелуя.
— Схожу с ума, — тут же ответил я. — Неизвестно, сколько мне осталось… А находиться рядом с такой женщиной и не попытаться приласкать её… Это выше моих сил.
— Но ведь он сейчас
— Ведьмаки могут надолго задерживать дыхание! И если Радибор погрузился в воду, то я тоже не прочь погрузиться во что-нибудь влажное, — с этими словами я запустил руку под подол Гражины.
Она вскрикнула, когда мои пальцы нашли то, что искали, а после забилась, пытаясь снова выскользнуть. Я чуть улыбнулся. Куда теперь от меня денешься, родная?
Как я и предполагал, в основе дурного настроения и феминистических наклонностей Гражины был обычный недотрах. И сейчас самое время исправить и настроение и наклонности.
Она только протестующе пискнула:
— Нет, нет! Не надо!
— Чего это не надо? А если я не выплыву? — я резко развернул её лицом к чахлой берёзе и задрал подол. — Надо мной же тогда все лягушки будут смеяться! Надо же, находился так близко и не поимел королеву! О да!
Гражина отозвалась протяжным стоном и её руки едва не соскользнули с березовой коры.
— Нас же могут увидеть… — прошептала она жарко, двигаясь мне навстречу.
— Нас никто не видит, — авторитетно заявил я в ответ, двигаясь навстречу ей.
От тряски из дупла берёзы, в пяти метрах от земли, выглянула недовольная белка. Животное явно собиралось вкусить дары Морфея и задать хорошего храпака, когда её покой был потревожен стонами, тряской и шлепаньем разгоряченных тел.
Белка хмуро посмотрела на нас, что-то гневно прострекотала. Я пожал плечами в ответ, мол, обстоятельства. Тогда пушистая рыжевласка вытащила из дупла здоровенную шишку, прицелилась, прищурив левый глаз, и ловко запустила этим снарядом в мою макушку.
Почему-то белка решила, что это именно моя вина в том, что она не выспится перед завтрашним днем.
Бац!
— Ой! — невольно вскрикнул я.
— Что-то не так? — обернулась Гражина.
— Нет-нет, всё в порядке, — покрепче перехватил её талию и начал активнее сотрясать берёзу, показав белке язык.
В ответ белка послала на мою голову проклятие и, гневно взмахнув хвостом, удалилась в свою обитель. Там она кому-то жаловалась на дурацких двуногих, которые не нашли другого места для странной возни.
Ну да, кто-то кидает шишку, кто-то палку… Все заняты!
Через полминуты после атаки белки Гражина вдруг вцепилась в мои руки, выгнулась дугой и затряслась словно в эпилептическом припадке. Тут уж и я не стал себя сдерживать. Через несколько секунд наша тряска стала взаимной.
Десять секунд спустя неожиданно хлюпнуло со стороны болота. Гражина тут же отскочила от меня, поправляя подол. Я застегнул ширинку и тоже оправился.
На поверхности воды образовался пузырь. Он рос, раздавался в ширину и высоту. После того, как пузырь с небольшими островками ряски вырос до размеров футбольного мяча, пленка лопнула и над водой показалась голова Радибора.