Зверь Лютый. Книга 19. Расстрижонка
Шрифт:
Эх, силомер бы мне! Измерометр мотиваций выделенной личности в спектре ценностей. И - ожидаемую динамику изменения этой... эпюры сил во времени и в пространстве событий.
Интересно: табулятор - чтобы "табу" мерить?
Вот эта женщина. Её... секс-эпопея. Она, в этом каскаде историй - бедненькая овечка? "Беленькая и пушистенькая"? Которую "злые волки" зверски пугали и насиловали? А она пребывала в молениях, стенаниях и слез проливаниях?
– Тогда один стиль общения. Или она сама - волчица? "Что лва злей в четвероногих". Тогда - совсем другая игра, другие слова и действия. Или она -
– Тогда третий вариант.
Впрочем, утопить её в Москва-реке можно во всех вариантах. Тут и не такое топили.
***
Глава 418
На реку, на холмы и леса вокруг опускались сумерки. Солнце село. Очень тихо. Только чуть шипят сучья в костре. Через час взойдёт луна, и я погоню лодочку дальше. Можно было бы вздремнуть часок. Но в её присутствии... опасаюсь. Или надо её фиксировать... серьёзно.
Снова, в который уже раз я пытался понять сложившуюся идиотскую ситуацию, понять наилучшую для себя стратегию поведения в ней.
– - Если бы ты сдохла - это был бы подарок всем. Андрея не так сильно бы жгло от позора, от твоей измены. "Бог простит, и я... попытаюсь". Детей твоих...
– избавила бы от возможного стыда. Никто не скажет вдруг твоему первенцу: "А, Изя пришёл! Курвин сын. Ял я давеча твою матушка. Такая сучка забавная". Даже Феодор вздохнёт с облегчением: "Была тайна горячая да простыла". Никого не будет "в послухах", свидетельствовать - некому. Ни - "за", ни - "против".
Она не попыталась возразить. Повторно приняла мои слова о епископе как верные. Значит - я прав. Феодор в игре. И прав Андрей. Когда понял, что "брат по борьбе" - лжёт.
Софья гордо вскинула голову. Атакующая кобра?
– Королевская. Сейчас лаять будет?
Делая пугающие выпады в направлении человека, который её побеспокоил, королевская кобра способна издавать характерные лающие звуки.
– - Так убей! Ты не сказал: и тебе облегчение выйдет, возиться со мной не придётся. А Андрей... он тебя наградит. За смерть мою, смерть лютую, смерть изменщицы.
– - Да. Наградит и обласкает. За службу верную, за избавление от напасти каверзной.
Наградит. Куш можно будет взять хороший. Только... По сути, "по гамбургскому счёту" - мне от Боголюбского ничего всерьёз не нужно. Кроме одного - отсутствия враждебности. Как прежде с лесными племенами, так и с русским Залесьем - не трогайте меня, не лезьте, не мешайте.
Вот я выпросил у него кучу вещей. Железоделательные шлаки, штуки полотна, места под вышки... Нужно, важно, "аж горит".
Фигня. Есть только один критичный ресурс - люди. Мои люди. У меня воспитанные, к моему обычаю приученные. Вот их - принципиально взять негде, ни за какое злато-серебро не купить. Их - только вырастить. Всё остальное - вторично. Как их накормить, одеть, обогреть...
"Всё для блага человека". И я знаю как этого человека зовут: "мой человек".
Остальное... вопрос скорости роста "пристрелочного народа". Ну, и моих усилий. Направляемых на обеспечение существования, а не на создание нового.
Вот
***
Свойство человеческой памяти. Люди, со временем, забывают плохое. Остаётся "светлый образ". Который идеализируется, приукрашивается, восхваляется.
Для социальных процессов достаточно одного-двух десятилетий. Шесть миллионов немцев проголосовало за нацистов через 14 лет после окончания ненавидимой всенародно войны. Через 17 после "Беловежской пущи" - было объявлено о возвращении РФ в статус "великой державы". Через 20, после Смутного времени - Московские рати первый раз двинулись освобождать от поляков Смоленск.
Для одного человека, судя по опыту общения с овдовевшими - от года до трёх. Степень, формы "осветления образа" в памяти - разные. Насколько сильно это будет проявляться здесь, в "Святой Руси"? Где физиологическое явление поддерживается идеологически?
"Прости ей грехи, господи. Вольные и невольные". И - прослезился.
"Осветление образа" Софьи будет продолжаться ещё пару лет. Потом "светлая память" стабилизируется. А я стану "злобным погубителем" "былого счастия".
Андрей может и не понимать этого. Но его будет раздражать. Я, мой вид, мои люди, мой город... Само моё существование. Он будет скрывать, давить неприязненное чувство в себе. И находить другие поводы для его обоснования. Первой, инстинктивной реакцией на мои нужды станет - "нет". А уж почему... в каждом конкретном случае - причина найдётся.
"Кто ищет - тот всегда найдёт". Была бы охота искать.
***
– - Ну так что, племянничек, резать будешь или топить?
Бздынь. От пощёчины по наглой ухмыляющейся роже - рожа перевернулась и воткнулась в песок.
– - Когда обращаешься ко мне - не забывай добавлять "господин". Как и положено робе доброй. Ты, Софочка, нынче чага, полонянка негожая, которую я у хозяев твоих, у литваков - в дорогу от скуки позаимствовал. Дырка на ножках. Помни место своё.
Собрал вещички в лодку, костерок залил. Поднял за ошейник свою... спутницу. Завёл в лодку, поставил на колени, головой в нос лодки. Сыпанул под колени по горсти мелкой гальки. Верёвку от ошейника привязал к обоим бортам. Так, чтобы голова была ниже. Задрал её мешковину на голову. И вытянул свеже-срезанным прутом по... натруженному с утра литваками. От всей души. Сперва - вдоль, потом - поперёк. Потом... хватит розгой, попробую словами:
– - Ты - дрянь. Тварь смердящая. Есть лишь одна причина, почему ты ещё жива. Князь Андрей. Он тебя ненавидит. Он желает тебе смерти. Но... он тебя любит. Стоять! Ты, пока ещё, занимаешь место в его душе. Поэтому я даю тебе надежду. Ма-а-аленькую. Если ты надоешь мне, если станешь обузой, если разозлишь... У тебя как, от розги моей - горит? А можно и калёным железом. И не только там. Как в моих краях тамошние лесные жители - баб своих научают. Могу зубы выбить. Глазки выдавить. Рёбра поломать. Почки отбить. Будешь - живая, но - не такая. Андрей глянет - из сердца выбросит. Сразу. С омерзением. Не зли меня, Софочка.