Зверь Лютый. Книга 21. Понаехальцы

Бирюк В.

«Вижу, но не разумею».

Не ново: так же думали и европейские металлурги середины 19 века.

Меня манили златоустовские булаты. Будучи по составу чугунами, булаты не уступают по ковкости низкоуглеродистым сталям, существенно превосходя их по твёрдости после закалки.

Придётся Прокую повторить опыты Аносова. С применением микроскопа в металлургии. Когда «мелькоскоп» сделаю. Левши-то у нас на Руси — завсегда. Но разглядеть структуру цементита… вряд ли.

Индийский рецепт «прямого» получения булата сорта «акбари» из руды — надо попробовать.

В тигель

вместе с древесным углем и флюсом засыпать смесь мелких частиц двух руд — бурого (две части) и магнитного (три части) железняка. Металл из частиц разных руд восстанавливается с разной скоростью. Восстановившийся первым металл за время плавки (около суток) успевает сильнее науглеродиться от контакта с древесным углем и расплавиться, а выделившийся из трудновосстановимой руды остаётся менее науглероженным.

Попробуем. Как магнитный железняк найдём.

Надо бы двухванные печи поставить. У них производительность в 2–4 раза выше, чем у мартена, а расход топлива в 10–15 раз меньше. Но нужна продувка кислородом. Разделение воздуха… Факеншит! Не сейчас!

У нас уже были довольно прочные печки, шли приличные огнеупоры с добавлением графита, мы активно играли с тигельными процессами. И со стеклом, и с металлами. Собственное железо позволило полностью обеспечить существующие кузнечные горны. Как в самом Всеволжске, так и в растущих городках: Усть-Ветлуге, Балахне… Стремительно росла металлообработка. И объемами, и разнообразием. Скачком развивалась стекольная отрасль.

Раздавались молодожёнам и продавались насельникам прялки-самопрялки. Запустили и непрерывно усовершенствовали ткацкую фабрику.

Тут придётся подробнее.

Нонсенс! Парадокс! Во всём мире капитализм начинается с «производства средств потребления». С текстильных мануфактур — особенно.

Ткачи — долгое время главный и передовой отряд пролетариата!

С текстиля поднялись Фуггеры. Фламандские ткачи громили королевские французские армии. Они же вынесли на себе основную тяжесть почти столетней войны вокруг Нидерладской революции, бойню Тридцатилетней войны. Луддиты — ткачи. В основе Английской революции — огораживание, причина огораживания — труд ткачей. Даже первая прокламация «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» обращена к ткачам. За что Ленина в Сибирь сослали? — За требование оплаты «казового конца».

Так — везде. Но не у нас. У нас первые мануфактуры — 30-е годы 17 века, железоделательные. При Петре Великом построено 230 мануфактур. После его смерти осталось тридцать. Потому что нам — нафиг не нужны «средства потребления». Необходимое — сами сделаем. Из палочки, из верёвочки, соплёй прилепим… Купить-то — не на что.

«Нет хлеба. Понимаете ли вы это?».

Главный, часто — единственный платёжеспособный покупатель — власть. Властям простое полотно — мало нужно. И вот, в каждой крестьянской избе есть прялки, в каждой — ткацкий стан. Каждая крестьянская девушка на «Святой Руси» — сама ткёт себе приданое.

Коллегши! Попандопулопинки! Вы как? Челнок в руках летает? Маленький рушничок — работать

от зари до зари, безостановочно, из руки в руку. Что «грудница» не только болезнь, а и брусок поперечный со стороны товарного навоя — в курсе?

Страшно становится, когда думаю о судьбе нормального менеджера из «офисного планктона» или сисьадмина оттуда же, ненароком сюда вляпнувшегося. Делать текстиль надо, а как? Половина слов — просто непонятна.

Челнок — это не баба с кравчучками, а приспособа деревянная. Летает от края до края станка. В зёве основы. Вот как основа зевнула, так она и полетела. Летает, понятно, не сама. Она ещё разных типов бывает.

Зачем у ткачихи колотушка? — Не, мух она полотенцем по глазам бьёт. Уток — не утка мужского пола, а ряд ниток поперёк. Батан — не от «ботаника», а подвешенная вертикальная рама. Она скрипит и качается.

«Я спросил электрика Петрова:

„Ты зачем надел на шею провод?'“

Ничего Петров не отвечает.

Только тихо ботами качает».

Не Петров, не электрик, без провода, поскрипывает. А так — похоже.

Нитченки работают своими галями и крепятся к ремизкам. Которыми раскрывают зёв.

Всё понятно?

Я когда услышал первый раз, что в ткацком стане есть бердо, то очень обрадовался. Послышалось — бедро. А я ж в бёдрах понимаю! Особенно — в женских. Увы. Не только буквы перепутал, но смысл другой. Хотя тоже — им бьют.

Фиг бы я чего в этом деле уелбантурил. Но в Паучьей веси ткацкие станы были. Потом Звяга в Пердуновке делал. Сперва — по образу и подобию. После — с модификациями.

На «Святой Руси» уже давно ушли от вертикального ткацкого станка. Но сколь много можно рацухернуть и в нынешнем! Тут, на ткацкой фабрике во Всеволжске, каждый стан был новый, на других непохожий.

У нас изначально было мало ниток, поэтому станы первоначально делались и работали… в познавательно-экспериментальных целях. Едва у одного стана загрузка приближалась к максимальной, как делали следующий — с очередной порцией рацухи.

Воспроизводить новгородские ткацкие станки для полушерстяных тканей на 4 нитки мы не стали — простейшее полотняное плетение, пара ремизок без фокусов. Но уже замена коромысел блоками существенно облегчило работу ткача и снизила число отказов.

Заплетать людям мозги — моё ремесло.

– А почему у нас две ремизки? Давай сделаем три. На одном коромысле.

– Как это?!

Показываю. Есть здесь такой приём, с асимметричным коромыслом, делают ткань с повышенной плотностью основы. Дальше — больше. Довели число ремизок до двенадцати. Монстр такой получился.

– А почему коромысла вдоль основы? А давай-ка построим их вдоль утка.

Подумали, сделали.

При изготовлении саржи 2/2, двухосновных тканей, 1-го и 2-го сортов полотняного переплетения для увеличения плотности ткани используются четыре ремизки, подвешенные на двух коромыслах. Каждая пара — к отдельной подножке.