Зверь придет с рассветом
Шрифт:
Жесткий непоколебимый тон подействовал на Демина отрезвляюще. Он пробурчал себе под нос какие-то ругательства и отвернулся.
Хенке кого-то ждали.
Время тянулось, как кисель, как неспешные обозы по пыльной дороге…
Дни сменялись ночами, ночи днями. Прошло всего-то от силы полнедели, а Валари уже начало казаться, что он с остальными полукровками торчит тут целый год.
Нет, на жизнь он не жаловался — кормили сытно, и высыпаться пока давали. Даже постоянные склоки с Демином были пусть
Они сцепились по серьезному еще два раза. В последнем бою Демин чуть не лишился передних зубов, а Валари получил кулаком в глаз и теперь ходил с перекошенным лицом, пугая слуг и получая насмешки от хенке.
Исподтишка на него больше не нападали. Демин все верно уяснил — подкрасться к чуткому беспризорнику бесшумно и безнаказанно не удастся.
Все это было обычной ежедневной рутиной.
Единственное, что действительно беспокоило и раздражало — неизвестность.
К концу недели заскучавшие хенке придумали себе развлечение. С самого утра они выгоняли подопечных на задний дворик и устраивали с ними тренировочные бои.
Матерые воины подростков не щадили — от души дубасили палками, заменяющими настоящее оружие, заламывали в самых жестких захватах, швыряли о твердую землю, не заботясь о том, хорошо ли упал ученик, не ударился ли.
На возмущения Демина и Никадо ответ у Клайфа всегда был один:
— Хотите, чтобы великий господин не счел вас бесполезным мусором — тренируйтесь.
— Вы, слабаки, только и умеете, что пищать да жаловаться, — презрительно рычал Скайскиф. — Половину из вас вышвырнут на улицу, как вон этого когда-то…
И он кивал в сторону Валари с омерзением во взгляде, будто тот был прокаженным.
Валари на подколки внимания не обращал. Ночью он пытался выспаться, утром — как следует потренироваться, днем — наладить отношения с товарищами, а вечером — разобрать по полочкам все, что накопилась за день, и сделать выводы.
За неделю он добился того, что задумал. Знатные сверстники приняли его, как равного и как достойного. Даже Демин окончательно присмирел и на рожон больше не лез.
А главное, Валари перестал обращаться к товарищами, используя слово «господин». Он сделал это умышленно, с большой осторожностью. Сперва по отношению к самому расположенному из соседей — Роггу. Последним — к Демину. И даже тот стерпел, либо не заметил.
У Демина хватало других поводов для злости.
Задиристый и злобный Скайскиф, устав травить Валари за его нищету, — это не приносило никаких особых результатов, — переключился на вспыльчивого и обидчивого Демина. Теперь бедолаге доставалось за всех. Он получал за излишнюю гордость, и за привередливость, и за желание поспать подольше остальных.
Однажды вечером, когда все уже легли, Валари пошел по нужде во двор и услышал, как кто-то всхлипывает, прячась за старым колодцем у стены. Он заглянул в убежище и обнаружил там плачущего в одиночестве Демина.
Понимая, какой козырь получил в руки, Валари осознал, что пути у него
В общине, где он вырос, умели ценить и беречь людей. Когда весь мир и так против тебя, ни один новый товарищ не будет лишним. Пусть и не будет в полной мере надежным. Пусть и товарищем по существу не станет. И все же, если враг общий, лучше объединиться.
Сейчас у них с Демином враг один — неизвестность с лицом великого хати и кулаками его злобных хенке.
Поэтому Валари спросил:
— Что случилось?
На что получил сердитое:
— Отвали от меня, бастард.
Это было вполне ожидаемо. И до смешного необидно.
— В этом плане мы с тобой схожи. Оба полукровки, — усмехнулся Валари. — Если ты считаешь слово «бастард» оскорблением, то знай — ты обидел сейчас сам себя. Не меня. Меня такое прозвище не задевает.
— Так чего ты приперся? Зачем лезешь ко мне? Хочешь рассказать о том, что увидел сейчас, парням? — недовольно перебил его Демин. — Поглумиться пришел? Позлорадствовать? Так давай! Мне уже все равно…
— Нет. — Валари холодно улыбнулся. — Меня глумление над другими не слишком забавляет. Просто хотел сказать тебе — не обращай внимания на подколки хенке.
Демин шмыгнул носом.
— Легко тебе говорить! Тебя они больше не позорят перед остальными. Не высмеивают. Не задевают. Не травят за каждый чих…
— Потому что я плюю на их собачий лай. И если ты думаешь, что их обидные слова про тебя что-то значат для меня, ты ошибаешься. Я не сужу о людях по оценкам хенке. Остальные парни, думаю, тоже.
— За всех говоришь?
— Да. Потому что если кто-то из других полукровок решит посмеяться над тобой впредь, я встану на твою сторону и прекращу это.
Демин в недоумении заглянул в непроницаемое лицо Валари.
— С чего тебе заступаться за меня? Я же тебе враг?
— Ты мне не враг, а товарищ, пусть и не слишком хороший. Вы все мне товарищи, хотите вы того или нет. И я буду поддерживать справедливость. Только будучи справедливыми друг у другу мы сможем ужиться рядом и противостоять нападкам этих хенке. Если здесь кто и враг мне — так это они. И я буду защищать каждого из вас, моих товарищей, от них… И от Хати-Йоремуне, если потребуется. Я не позволю никому смеяться над вами… Над нами всеми. Но если ты еще хоть раз попытаешься напасть на меня во сне или задумаешь ударить в спину — я убью тебя.
Он этих слов Демин содрогнулся. Глаза странного полукровки, глядящие на него в упор, были холодны и безжалостны, как у дикого хищника. Два куска льда, хранящие первозданную тьму.
— Х-хорошо, — Демин заикаясь кивнул и быстро утер слезы. — Х-хорошо, Валари, я рад, что ты не держишь на меня зла за то недоразумение. И вот…
Не зная, как закончить неудобный разговор, он просто протянул собрату по несчастью руку.
Глава 6. Баня