Зверь: тот, кто меня погубил
Шрифт:
Мысль не единожды посещала голову, но каждый раз натыкалась на банальное – и куда податься?
В городе меня быстро найдут и вернут. Ехать в другой – нет средств. А ехать наобум и мечтать, что отыщу в кратчайшие сроки хорошую работу и жилье… для этого я слишком здраво мыслю.
Много девчат вот так укатило, и в итоге единственным выходом оказалась панель!
Нет, я не готова к таким потрясениям. Поэтому нехотя соскребла себя с постели и начала собираться.
Боже! Как смотреть в глаза Илье? О-о-о, а Глебу? Он же там тоже будет!
Чёрт! Чёрт! Он же в армию
Я запнулась на прямом месте и чуть не упала, уже шагая по улице.
Сбежать! Скрыться…
– О, Стась! – Со стороны громыхнули голоса друганов Ильи и Глеба. В последней, громкой драке не замечены, поэтому к армии на срок два года приговорены не были. Поэтому – веселые, пьяные и свободные.
– Пойдём с нами, – с проулка вывернули трое с улыбками на лицах. Макс даже попытался приобнять, но я увернулась от хмельного порыва знакомого и жуткого амбре сигарет и спирта. Судя по всему, вечеринка еще не заканчивалась. Если ЭТИ такие, трудно представить, какой Илья. Хотя, если верить словам мамы, с утра звонил: говорил адекватно. И она его заверила, что я уже бегу, лечу и, вообще, одной ногой только дома осталась.
У призывного пункта народу собралось много. Матери, отцы, бабушки, деды… И, конечно, парней толпа. Ну и девчат, куда без них, ведь любимых, родных провожали в армию! Висли на парнях, шмыгали носами.
А я всё больше укоренялась в желании сбежать. Немедля! А разобраться со всеми потом, когда страсти поутихнут…
Чёрт! Нельзя так. Нужно поговорить с Ильей. Порвать с ним! Не хочу обманывать себя, и его. Выскажу прямо тут и сразу уйду. Жизнь продолжается, да и учеба начинается в институте. Мы не пара. Ночью я договорилась с собой и сердцем – никогда Новика не любила. Мне он нравился. Очень. Сильно. Да и родственники вынуждали с ним быть. Но после…
Мысль опять запнулась, потому что уперлась в «Глеб случился». Он поверг меня в шок. Он развернул само представление “ненависть-любовь” и сломал понятие “правильно-неправильно”. И сейчас я больше боялась увидеть его, нежели разговора с Ильей по душам.
– Стась! – крик Новика заставил вздрогнуть. Не сразу отыскала в многолюдной толпе Илью.
– Пошли, – в сторону своих меня подтолкнул плечом Макс. Шла, как на убой, а глазами жадно высматривала Зверя. Но его не было! Даже сердечко расстроенно стучало. Зато наткнулась на Ленку и опять затормозила так резко, будто на стену налетела. Стерва лютой злобой на меня глазела и не скрывала своего презрения и обиды. Илья нашу зрительную битву нарушил – ко мне навстречу поспешил. Протискивался бойко… А только лицом к лицу оказался, в объятия сгрёб, в ещё больший ступор вводя. Секунда, и за бедра придерживая, поднял на свою высоту нос к носу:
– Стась, ты прости, а… – сглотнул надломлено, обшаривая глазами мое лицо. И взгляд такой, как у побитого щенка. Жалостливая моська пса, учудившего проказу и знающего, что получит от хозяина. Даже готов к порке – не сбегал, ждал и, гад такой, был готов к любому!
– Стась, – с мукой выдохнул, – не молчи, – носом в мой попытался ткнуться, да не было желания миловаться. – Стась, – заскулил Илья, не заботясь о
Знал, стало быть, что застукала его.
– Кровь дурная. Тебя берёг, вот и вышло…
– Да ладно несчастного строить, – сама не знала, почему не душила больше ревность тугая. Неприятно – да, но то скорее женское самолюбие пострадало, а душа и сердце – им ровно было. – Не разок то было, – уличила безлико, – так вот и правильно…
– Эй, ты что такое говоришь? – нахмурился Илья, да на ноги поставил. – Я тебя люблю!
– Не любовь это, – настаивала ровно.
– Если б не любил, стал бы я за тобой год ухаживать? – пригрозил осуждающим взглядом. – Не трогаю – берегу. Женой станешь мне, зуб даю. Детей родишь…
Я обомлела. Никогда Илья про свои планы на будущее совместное не говорил, а тут, оказывается, брак, и дети… Далекоидущие.
Уже было рот открыла, как громоподобный голос в громкоговорителе прорезал гул, стоящий на улице:
– Новобранцы, в строй!
Не успела и слова сказать, как Илья обмусолил губы поцелуем страстным, но после грубых и ненасытных ласк Зверя они кощунством показались. Хотя раньше приятными были по ощущениям и на вкус. А теперь перегар, и сигареты… глупый слюнообмен.
– Я люблю тебя, а не её – верь, – кивком заверил, в глаза с надеждой заглядывая. – Ты же другая, умная. Всё понимаешь, – придержал лицо ладонями. Уже склонился вновь поцеловать, как голос мужика, в рупор орущего чуть ли не над ухом, громыхнул:
– Новодворцев Илья! Кому сказано! В строй!
Я даже оглохла на время, а толпа гоготала рвано. Новик проказливо улыбнулся, а только место в ряду остальных новобранцев занял, мне подмигнул.
Я старалась виду не показать, что неуютно мне. И даже не оттого, что с Ильёй не поговорила, а потому что Глеба не было.
– Где Званцев? – словно услышав мои мысли, рявкнул мужик в военной форме, окидывая призывников суровым взглядом.
– Андрей Степанович, – протянул Новик с улыбкой, – Зверь чуть запаздывает.
– Что значит запаздывает? – аж поперхнулся негодованием Коврижек.
– Ну как… как? – через смешок выдавил Илья. – Дело молодое.
А у меня дыхание застряло поперёк горла. Сердечко биться перестало.
– С девушкой прощается… – добил откровением Новик. Выдох болезненный, удушливый, головокружительный. Едва сознание не потеряла. Пошатнулась хмельно, да сморгнула наступившую темноту.
– На то времени было. Много, – рявкнул мужик, покраснев от ярости. – Мне за ним наряд послать?
– Дядь Андрей, ну ведь знаете, он приедет. К поезду уже…
– Что? – исходил слюной военный. – И я для всех Андрей Степанович! И для тебя, молокосос! – грозным шагом едва не впечатался в Илью. Парень чуть прогнулся назад в корпусе.
– Всё понятно? – навис мощной горой, а там было много тела и роста, ну и, конечно, чин…
– Так точно! – автоматом рапортовал Илья и руку к голове приложил, за что тотчас получил затрещину: